Печать
Просмотров: 10445

 

Уважаемые читатели, предлагаю Вашему вниманию работу, посвященную популярным сегодня пророчествам, о воскресении в последние времена преподобного Серафима Саровского. К сожалению, автор попросил не называть его имени. Некоторые мысли, высказанные автором, показались мне не достаточно аргументированными, с некоторыми я не согласен, однако, в основном работа заслуживает Вашего внимания. Надеюсь, что в скором времени у меня появится время прокомментировать эту работу на форуме.


Проповедь

«Мы только что прослушали отрывок из Евангелия от Матфея, где повествуется об искушениях Спасителя диаволом на горе вблизи города Иерихона в завершение Его 40-дневного поста (Мф.4,1-7). Этим постом Спаситель приуготовлял Себя к общественному служению. Пост был очень суровым – Он 40 дней не вкушал пищу, и по Своей человеческой природе Он почувствовал сильнейший приступ голода, как пишет об этом евангелист, «Он взалкал». И явился Ему сатана и предложил сделать из камней хлеб: «Если Ты – Сын Божий, если Ты претендуешь на то, чтобы идти после пребывания в пустыне к народу и возвещать ему от Своего имени некие истины, сотвори чудо, сделай из камней хлеб». И Господь отвергает это искушение пищей и чудом, произнося слова, ставшие нарицательными: «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».

Второе искушение похоже на первое. Диавол восхищает Спасителя, ставит Его на крышу Иерусалимского храма и говорит: «Сбросься вниз, яви Своё могущество». Господь отвергает и это искушение. И, наконец, последнее: показывая Спасителю все царства мира, сатана говорит: «Поклонись мне, и я дам тебе власть над всеми ними», – уверенный в том, что он такую власть над миром имеет. Но Господь отрекается от этой власти и говорит, что одному Богу следует поклоняться.

Это великие слова Евангелия. Потому что искушения пищей, материальными благами, чудом и властью присутствуют не только в жизни великих людей. Они присутствуют в жизни каждого человека. В каком-то смысле это главные искушения, с которыми человек сталкивается, живя в мире; и, может быть, в этих трёх искушениях особенно выпукло представлена идея чуда – чуда как доказательства истины, чуда как способа убеждения, чуда как способа формирования мыслей человека, его убеждений и мировоззрения. Господь отказывается от этого средства. Он не желает из камней делать хлеб. Он не желает Своей Божественной силой, бросившись в пропасть, сохранить Свою жизнь. Он не желает чудесным образом, от некоей силы диавольской, получить власть над миром. Он отказывается от силы чуда.

Наверное, каждый, кто читал Евангелие, скажет: «Подождите, но ведь больше всего в Евангелии говорится о чудесах Божиих, о чудесах, которые Спаситель являл людям. Он исцелял, кормил, Он воскрешал из мёртвых, – это ли не чудо?» Да, Господь совершал эти чудеса, но Он не совершал их для того, чтобы поразить людей и детерминировать свободный выбор. Он не совершал эти чудеса, чтобы превращать людей в рабов. Он не совершал эти чудеса, чтобы, поражая воображение, лишить человека возможности идти иным путём, если он того захочет. Господь совершал чудеса, только движимый любовью к людям, – это были не фокусы, поражающие сознание, это были добрые дела.

И вот что удивительно. Эти чудеса на какое-то мгновение, конечно, поражали тех, кто был их свидетелем, но не производили того впечатления, которое, казалось бы, должны были производить. Вплоть до самого ареста и допроса у первосвященника к Спасителю всё время обращаются с требованием: «Яви чудо, докажи, что Ты Сын Божий». Даже когда Он стоит на допросе, лишённый всякой человеческой силы, от Него требуют чуда; даже когда Он распят на кресте, Ему говорят: «Сойди со креста, и тогда уверуем». Как будто мало было воскрешения четверодневного Лазаря, как будто мало было исцеления прокажённых, слепых, глухих, бесноватых, – всё забыто! Никакого впечатления те чудеса на людей не произвели, – им было нужно новое чудо и новое доказательство, которое, конечно, ничего бы не доказало…

Какое ещё чудо нужно? И ведь веру мы храним не потому, что кто-то поразил наше воображение, не потому, что обладаем некоей особой сверхъестественной силой, – мы обычные люди, – но храним веру именно потому, что наш внутренний опыт свидетельствует о действенности, о реальности веры. Мы сталкиваемся с присутствием Божиим в своей собственной жизни, в большом и малом, – в ответе на нашу молитву, в радостном биении сердца посреди разочарования и пессимизма. Мы верим в Бога, становимся сильнее и чувствует эту силу, которая, подобно мощному ветру, надувает наш жизненный парус и двигает вперёд.

Видимо, до скончания человеческой истории будут оставаться нерешёнными проблемы и вопросы, связанные с религиозной жизнью человека. До скончания века будут те, кто верит, и те, кто не верит, требуя чуда. Но то, что запечатлено в Евангелии, является великим аргументом, подлинным основанием для того, чтобы открыть своё сердце навстречу Богу. Богу, Который не нарушает физических законов, чтобы поразить человеческое воображение. Богу, который не вторгается в жизнь человека, чтобы немедленно вершить Свой суд, наказывая грешников и поощряя праведников. Богу, Который не ограждает верующего от искушений, скорбей и испытаний, потому что Он Сам прошёл через эти искушения, скорби и испытания. Богу, Который в ответ на нашу веру и молитву даёт великую духовную силу, наполняя жизнь смыслом, открывая перспективу вечности, а через эту перспективу актуализируя в человеческой жизни самые высокие и великие идеалы, которые, собственно говоря, и отличают человека от всего другого, что есть во вселенной». Из проповеди святейшего патриарха Кирилла 25 января 2014 года (Троицкий листок, №20, 2014).

Теория

Когда ученики спросили Господа: какой признак Твоего пришествия и кончины века? – Господь начал Свой ответ с предупреждения: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить «я – Христос», и многих прельстят (Мф.24,3-5). Потом Он ещё раз повторяет: и многие лжепророки восстанут и прельстят многих (11), а после ключевого пророчества о «мерзости запустения на святом месте» в третий раз, с особенной настойчивостью, повторяет: ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (24). И чтобы подчеркнуть важность этого предостережения, добавляет: Вот, Я наперёд сказал вам всё (Мк.13,23). Отсюда становится ясно, что самое опасное искушение последних времён состоит именно в этих самых «лжехристах и лжепророках». Заметим ещё, что, троекратно заповедуя о «лжехристах и лжепророках», Господь ни слова не говорит о возможности появления в последние времена каких-либо пророков истинных, в том числе, пророка Илии, о котором Сам засвидетельствовал ранее: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё (Мф.17,11). Таким образом, предостережения Елеонской беседы в целом звучат как заповедь не верить в последние времена никаким «помазанникам» или «пророкам» вообще. И это понятно, потому что, пытаясь распознать единичного истинного пророка среди множества искуснейших обольстителей, христианин крайне рискует своим спасением в условиях, когда исправить сделанную ошибку будет уже некогда. В такой ситуации, – будет ли Господь посылать новое пророчество, искушая и без того крайне стеснённых искушениями тогдашних христиан? – очевидно, что нет: вот, Я наперёд сказал вам всё (Мк.13,23).

Для кого же будут посланы тогда «два свидетеля», о которых возвещено в Апокалипсисе? – И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать 1260 дней, будучи облечены во вретище (Отк.11,3) и проч. Косвенные библейские данные позволяют назвать их имена: Енох и Илия. Апокалипсис подробно описывает их деятельность: они будут проповедовать ровно 1260 дней, считая от воцарения антихриста; будут проповедовать в том городе, где будет восстановлен иудейский храм (11,1-2), а для несомненности, прибавляется: где и Господь наш распят (11,8). С определённостью говорится, какие именно чудеса они будут показывать (11,5-6), это чисто ветхозаветные чудеса, рассчитанные, очевидно, на возгордившихся всемирной властью иудеев. Они будут убиты «зверем», и воскреснут через три дня, чтобы обратить потрясённых этим чудом иудеев ко Христу (11,11-13). Вот подробная программа деятельности «двух свидетелей», которая, как заранее предсказанная в точности, будет, когда придёт время исполнения, неопровержимым доказательством истинности их миссии. Очевидно, что никакие «лжехристы и лжепророки» не смогут подделаться под эту предсказанную Откровением программу, иначе бы Господь не сообщил её подробностей для всеобщего ознакомления.

Ни о каких других пророках, подобных «двум свидетелям», в Апокалипсисе не говорится ни слова, более того, в конце книги провозглашается строгий запрет: если кто приложит что к ним (= словам книги), на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей (Отк.22,18). Это означает: тó, что сказано, сказано исчерпывающе, и не допускает никакого «приложения». В том числе, если сказано об истинных пророках, что их будет в точности два, то нельзя примышлять сверх этого каких-либо других. Если бы по данному вопросу вообще ничего не говорилось, то можно было бы ещё задуматься, как в случае Елеонской беседы, но если Откровение определённо высказалось на эту тему, то запрет приобретает полную силу. Итак, Апокалипсис запрещает «прилагать» каких-либо истинных пророков, кроме двух сказанных, а Елеонская беседа, умалчивая вообще об истинных пророках, настойчиво предостерегает относительно многих «лжехристов и лжепророков». Все прочие места Священного Писания также не дают ни малейшего повода предполагать в последние времена каких-либо истинных пророков, но единогласно предостерегают от ложных. Отсюда следует вполне очевидный вывод, что всякий «помазанник», явно пророчествующий в последние времена и выдающий себя за истинного пророка, и не соответствующий в точности признакам «двух свидетелей», – есть лжепророк и предтеча антихриста.

Но неужели в последние времена вообще не будет истинных носителей духа? Конечно, будут, как они есть всегда, но они будут пребывать в безвестности. Точнее, они не будут выказывать себя никакими внешними проявлениями, сила их духа будет проявляться в стойкости и смирении. Среди множества прельщённых и малодушных, потерявших всякие жизненные ориентиры, они будут твёрдо следовать предначертанному Евангелием пути спасения, тому «узкому пути», который в последние времена сузится до исчезающе малой тропки среди трясины всемирного обольщения. Господь сделает эту тропу совсем незаметной, чтобы гордые мнимым всеведением следопыты путей мира сего обманулись этим смирением; но Господь негласно подскажет эту тропу тем, кто положит на сердце единую заботу – вслушиваться в «глас хлада тонка», не внимая голосам слева или справа, не вступая в прения с проповедниками иных путей и не вдаваясь в самонадеянное устроение собственных. Следуя поодиночке тропою Господней, возможно, они узнают друг друга, внимательный узнает внимательного, молчаливый узнает молчаливого, но многознающий мир не узнает и не услышит их. Они не будут проповедовать на площадях, потому что Господь не давал им такой заповеди, но наоборот, заповедал удаление в пустыню. Они не будут вмешиваться в политику, потому что Господь предостерёг о непобедимой силе «зверя» (Отк.13,7), с которым Сам придёт сразиться. Они не будут совершать знамений и чудес, потому что Господь предостерёг, что этим будут заниматься обольстители. Они пройдут до конца по спасительной тропе, потому что до конца устранились мира сего и до конца вверились заповеданной пустыне, пустыне смирения и слёзного плача, как учит о том преподобный Ефрем Сирин:

«Ибо много найдётся тогда людей, благоугодивших Богу, которым в горах и в местах пустынных можно будет спастись многими молитвами и невыносимым плачем. Ибо святой Бог, видя их несказанные слёзы и искреннюю веру, умилосердится над ними, как нежный отец, и соблюдёт их там, где они укроются; между тем как всескверный змий не перестанет отыскивать святых и на земле и на море, рассуждая, что уже воцарился он на земле, и все ему подчинены…

Многие из святых, какие только найдутся тогда, в пришествие осквернённого, реками будут проливать слёзы к святому Богу, чтобы избавиться им от змия, с великою поспешностью побегут в пустыни, и со страхом будут укрываться в горах и пещерах, и посыплют землю и пепел на главы свои, в великом смирении молясь день и ночь. И будет им сие даровано от святого Бога; благодать Его отведёт их в определённые для сего места, и спасутся, укрываясь в пропастях и пещерах, не видя знамений и страхований антихристовых; потому что имеющим ведение без труда сделается известным пришествие антихриста. А кто имеет ум на дела житейские и любит земное, тому не будет сие ясно, ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся; потому что отринули всякое попечение о сей жизни».

(Св. Ефрем Сирин, «Слово на пришествие Антихриста», также и далее)

Не так будут действовать лжепророки. Вообще, лжепророков в истории бывало достаточно, однако не все они представляют равную опасность для христиан. Например, если явится где-нибудь в мусульманских странах пророк, возвещающий пришествие «скрытого имама», христиане его просто не будут слушать, как совершенно постороннего для христианской традиции. Или, наоборот, если явится некто, выдающий себя за Иисуса Христа, что очевидно запрещено Самим Господом. Подобные претенденты появляются обычно в каких-нибудь совсем уж глупых сектах, и потому вызывают лишь презрение. Также не представляют опасности лжепророки, извне критикующие православие в расчёте на увлечение верующих в раскол. Церковь имеет достаточно сильный иммунитет против подобных деятелей в виде живого опыта благодати, испытав которую, христианин будет веровать «во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь» несмотря ни на какую критику, а чуждые благодати диссиденты покинут её, как и предсказано: они вышли от нас, но не были наши (1Ин.2,19). Господь же назвал их «плевелами» (Мф.13,24-30).

Некоторую опасность представляют лжепророки, действующие под личиной святости. Это всевозможные старцы и старицы, затворники и затворницы, юродивые и блаженные, загадочные прозорливцы и мелкие чудотворцы, которые уловляют определённый контингент верующих (правильнее сказать, верующих в них), однако эта проблема хорошо известна в церковной практике, благоразумному и духовно образованному христианину они не столь опасны. Немалую опасность представляют для Церкви лжепророки, которые, возможно, будут действовать под прикрытием церковно-иерархического положения. О таковых предупреждает апостол: войдут к вам лютые волки, не щадящие стада (Деян.20,29), таковые лжеапостолы, лукавые деятели, принимают вид апостолов Христовых (2Кор.11,13), и т. д. В истории Церкви бывали, и не раз, такие времена, когда «лукавые деятели» захватывали большинство епископских кафедр, однако Церковь выстояла и научилась побеждать подобные искушения. И в Апокалипсисе она показана в венце из двенадцати звёзд (Отк.12,1), что означает апостольское преемство, следовательно, Господь до конца сохранит благодатную иерархию в Церкви, а распознание и уклонение от конкретных «лукавых деятелей» есть дело личного подвига.

Итак, лжепророки нехристианских традиций, лжепророки антицерковных сект, лжепророки раскольнические, лжепророки пустосвяты и лжепророки административные представляют лишь относительную опасность для православного христианина. Наибольшую же опасность в ситуации последних времён будут представлять такие лжепророки, которые будут действовать строго в рамках церковной традиции (не говорим, Церкви), представляя себя особыми носителями благодати, носителями особого «помазания», якобы призванными и посланными свыше для наставления заблудших овец и противоборству силам антихриста, и подтверждая своё «помазание» потрясающими знамениями, чудесами и откровениями. Иными словами, будут являть себя «помазанниками», как говорится, «в духе и силе Илии». Это действие сверх-прельщения изнутри самого церковного общества является самым опасным искушением последних времён. Здесь возможны два варианта: «помазанники-новосвяты» и «помазанники-старосвяты».

«Новосвяты» – это те, кто выступает с новой программой и под собственным именем. Например, является некто имярек и начинает показывать великие знамения и чудеса, прорицать великие тайны и проповедовать великие истины. Но сама новизна этого деятеля уже будет свидетельствовать против него, потому что православные воспитаны на учении о библейской предопределённости всех великих событий, об исчерпывающей полноте священного предания, о проверке всякого нового откровения опытом святых отцов, и так далее. Короче, православных в данном случае защитит их здоровый консерватизм.

«Старосвяты» – это те, кто выступает под именем какого-либо знаменитого пророка прошлого, уверяя публику, либо, что он «временно воскрес» из мёртвых, либо, что живым «скрывался в тайне» до срока, либо, что «духовно воплотился» в избранное лицо. Для удостоверения, что это именно «он самый», таковой «помазанник» должен быть не только красноречиво убедительным, не только чудотворно прозорливым, не только доказательно автобиографичным, но, самое главное, он должен опираться на старинный, народный, красочный и хорошо разработанный миф о своём «воскресении». Если такой миф существует, то явившемуся «помазаннику» достаточно бросить спичку, чтобы пожар суеверия полыхнул до небес, сметая все возражения благоразумной осторожности.

Конечно, подобные мифы не создаются за одно-два поколения, они должны пережить годы скорбей, надежд и разочарований, и всесторонне вобрать в себя чаяния народные. Кто же создаёт их? Создание мифа сложный, многосторонний процесс, опирающийся на готовую почву мифического сознания, на отрывочные мифологемы и сюжеты, спонтанно возникающие в народе по каким-либо случаям, на художественные произведения, собирающие ходячие сюжеты и возводящие их на уровень священного эпоса, на заинтересованность вождей, понимающих значение мифов для управления толпой, на заинтересованность духов язычества, понимающих это ещё лучше, и, наконец, на определённые планы «тайны беззакония», составляющей сценарий для антихриста. Итак, в создании мифа о «воскресении святого», с одной стороны, действует стихийное народное воображение, с другой стороны, тщательно организованная пропаганда. И если народное воображение своей грубостью и разбродом само разоблачает свои мифы, то «тайна беззакония», наоборот, профессионально редактирует избранный миф для достижения максимальной убедительности: чтобы прельстить, если возможно, и избранных. А поскольку избранных предполагается прельстить изнутри самой Церкви, миф должен быть всесторонне прицерковлённым.

«Прицерковлённый» означает не только обряженный во внешние формы традиционной церковности, не только частным образом обжившийся в сознании церковного народа, не только связанный с известными местами и событиями церковной истории, но, самое главное, – прицельно бьющий по насущным проблемам церковной жизни и предлагающий свои чудесные рецепты и мечтательные варианты, взамен, так сказать, официальных. Миф не претендует на церковную канонизацию, что поставило бы его под угрозу преждевременного разоблачения; но и не манит в раскол, что позволяет ему беспрепятственно распространяться, как безобидной сказке для детей, в церковной среде. Тем самым миф приобретает авторитет церковного предания, к чему прикладывают руку, к сожалению, и отдельные иерархи, либо по мечтательному увлечению подобными «преданиями», либо по заинтересованности в «преданности» народной массы. Когда же миф встречает властное или интеллектуальное противодействие, он предлагает своим почитателям готовое объяснение: это всё обмирщение, неверие, рационализм и тому подобное. Миф не вступает в открытые дискуссии с «книжниками и фарисеями», но предпочитает народную глубинку, где чувствует себя как щука в мутной воде. Миф учит плотву, как надо веровать в Церковь, и плотва так верует. Вот что значит «прицерковлённый».

История

Теперь от теории перейдём к истории. Исповедуя Иисуса Христа «распятого при Понтийском Пилате», мы исповедуем историческую реальность Евангельских событий, в том числе, историческую реальность бытия Церкви. И если Церковь имеет реальную историю, то имеет она и реальную географию, реальную этнографию, реальную эсхатологию. Сосредоточиваясь в разные эпохи в разных странах, вступая в союз с разными народами, Церковь в преддверии последних времён, и это очевидно для всех, сосредоточивается в России. Прочие поместные церкви, слишком малочисленные и разрозненные, как правило, подвержены этническим пристрастиям, превращающим православие в домашнюю религию «малого народа», по сути, в полу-язычество. Такое одомашненное православие ради сохранения своего бытового уклада и исторического лица всегда готово поступиться неотмирными евангельскими истинами и пойти на поводу у лукавой политики, предлагающей «мир и безопасность» в обмен на духовное отступление. Поэтому, когда наступят войны и военные слухи, глады, моры и потрясения по местам, предательства, мучения и убийства, предсказанные на конец истории, – тогда соблазнятся многие (Мф.24,6-12). Отдельные исповедники будут быстро уничтожены негодующими «народниками», которых, в свою очередь, быстро приведут к общему знаменателю известные международники. Возможно, в горах и пустынях кто-то спасётся, но это будет уже вне социальной истории.

Россию же ждёт совсем иная судьба. Об этом много говорилось, и вкратце можно представить дело так. После катастрофического кризиса глобальной политики, который в полной мере затронет и Россию, на видимо разгромленную страну некоторое время перестанут обращать внимание. После пережитых скорбей покаянное воодушевление станет основой для возрождения церковной жизни и восстановления государственности. Россия проявит свою духовную силу, заключающуюся в православии, и из неё проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам (Мф.24,14). Для ограждений православной Церкви среди утопающего во взаимной вражде и богохульном безумии мира необходима твёрдая государственная власть, опирающаяся на поддержку исторического народа, то есть русского, народной армии и поместной церкви, сосредоточенная в руках авторитетных военных, во главе с талантливым полковником, заслужившим всеобщее признание своими подвигами в предыдущее тяжёлое время. Такую власть можно назвать «царской», но не обязательно она будет формально декларировать себя таковой, главное, по сути это будет так, и Церковь будет реально поддерживать её своей соборной молитвой, что может быть названо «помазанием на царство». Ведь в Новом Завете «помазанием» называется благодать Святого Духа (ср. Деян.10,38 1Ин.2,20-27 2Кор1,21 Евр.1,9), а не древний обряд инициации священников, пророков и царей, практиковавшийся в Израиле. Кроме того, после ряда политических разочарований, после пережитых ужасов развала страны, в обстановке крайней скудости и напряжения сил, внешней опасности и внутреннего неустройства, уместны ли будут тщеславные титулы и пышные церемонии?

О возрождения царской власти на грани последних времён иносказательно возвещает Апокалипсис: И явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения… И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней (Отк.12,1-6).

Здесь требуется грамотное прочтение апокалипсической символики. Очевидно, что жена, облечённая в солнце, есть Церковь. Солнце символизирует обόжение, то есть облечение полнотой благодати Духа Святого (Суд.5,31 2Пар.24,20 Песн.1,5 Ис.30,26 60,19-20 61,10 Мих.3,6-8 Мал.4,2 Мф.17,2/Мк.9,3 Рим.13,14 Гал.3,26-27 Кол.3,10). Луна под ногами символизирует закон, как историческую базу Церкви и как неизменную опору благочестия. Закон светит отражённым светом благодати, как луна, и всегда повёрнут лицом к земле, освещая область ночи. Венец из двенадцати звёзд символизирует апостольское преемство и соборное единство Церкви. Заметим этот венец, он свидетельствует о том, что Церковь в решающий момент возглавляется благодатной иерархией, ибо без иерархии нет ни преемства, ни соборности.

Именно такая Церковь может реально родить младенца мужеского пола, или по буквальному чтению, «сына мужчину». Формула «пасти все народы жезлом железным» в библейской символике конкретно означает царскую власть, именно в таком смысле она трижды упоминается в Апокалипсисе (2,27 12,5 19,15), а пророческой основой является псаломское: упасеши я (= их) жезлом железным, яко сосуды скудельничи, сокрушиши я (Пс.2,9). Первые два упоминания этой формулы в Апокалипсисе являются параллельными местами и говорят об одном и том же историческом событии, последнее же относится к явлению Царя Царей, то есть Христа. Последний православный царь, таким образом, становится «звездой утренней», предвозвещающей восход Солнца Правды и бесконечный день Царства Христова. Не голос с неба, не пророк, но именно Церковь показана родительницей последнего царства. Но прежде Господь призывает Церковь к терпению:

Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения (Отк.12,2). Елеонская беседа точно отмечает время, когда начинаются эти муки: всё же это – начало болезней (Мф.24,8). В оригинале ωδίνος – потуги, родовые муки. Это те великие скорби, которые придётся пережить Церкви, и тому народу, в котором осуществится предсказание о возрождении царской власти. Ибо царская власть не может быть этнически абстрактной, она всегда опирается на какой-то конкретный народ, называемый поэтому государствообразующим. Апокалипсис, конечно, не называет прямо этот народ, но если по сумме всех предсказанных признаков составить полный сценарий последних событий, то можно с уверенностью говорить о России. Кроме апокалипсических, есть ещё одно пророчество, где говорится об этой царской власти, тоже без указания страны:

Лев, которого ты видел поднявшимся из леса и рыкающим, говорящим к орлу и обличающим его в неправдах его всеми словами его, которые ты слышал, это – помазанник, сохранённый Всевышним к концу против них и нечестий их, который обличит их и представит пред ними притеснения их. Он поставит их на суд живых и, обличив их, накажет их. Он по милосердию избавит остаток народа Моего, тех, которые сохранились в пределах Моих, и обрадует их, доколе не придёт конец, день суда, о котором Я сказал тебе вначале (3Езд.12,31-34).

Конечно, подобающее исследование библейской эсхатологии требует не одной страницы, но и сказанного вполне достаточно для общего представления. Итак, вот что предназначено для России в преддверии последних времён. Какова же дальнейшая судьба «жены» и её «сына-мужчины»? По видению Апокалипсиса, конец будет славный: и восхищено было дитя её к Богу и престолу Его, – однако следует заметить, что дитя так и не успело вполне возмужать, и что в результате того, что оно было восхищено, «жена» оказалась без защиты и вынуждена была спасаться бегством в пустыню. Это трудно понять иначе, как трагическую гибель последнего царства. И это понятно, потому что дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать её младенца… И дано было ему вести войну со святыми и победить их (Отк.12,4 и 13,7). Вот этот удар дракона и положит конец последнему православному царству, а вместе с ним и последней Евангельской проповеди, – и тогда придёт конец (Мф.24,14), то есть воцарится всемирная «мерзость запустения». Понятно, почему «дракону» так ненавистно это последнее царство – это последнее препятствие к окончательному воцарению сатаны над миром. И «дракон» достаточно предусмотрителен, чтобы, подготовляя к выходу из «моря» своего «зверя», рассчитать все исторические обстоятельства и принять все меры к предотвращению или устранению препятствий на его пути. Недаром же о нём изначально было сказано: змей же был умнейший (φρονιμώτατος) всех зверей полевых (Быт.3,1). Поэтому-то он предусмотрел и заранее стал, как написано, перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать… В чём же должна проявиться его предусмотрительность?

Самый излюбленный способ, которым всегда пользовался змей, это вползти в душу противника и отравить его своим ядом изнутри: ибо он лжец и отец лжи (Ин.8,44). Душой православного царства является народная вера. Русский народ верит в евангельские истины, но, к сожалению, также верит и во всевозможные мифы. Вот тот путь, по которому может вползти змей. Конечно, в овечьей одежде (Мф.7,15) православного покроя, и неудивительно: потому что сам сатана принимает вид ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды (2Кор.11,14-15). Например, принимают вид воскресшего из мёртвых Серафима Саровского…

Практика

Итак, среди труднейших обстоятельств, в которых Русское православное царство будет восстанавливать народную жизнь, вдруг появляется великий пророк и чудотворец, в точности соответствующий тем мифам, которые вот уже почти два века ходят вокруг имени святого Серафима Саровского. Кстати, именно из-за этих мифов Святейший Синод в начале XX века задерживал канонизацию преп. Серафима, а вовсе не из-за якобы «неверствия» архиереев – ибо многие из архиереев того поколения вскоре засвидетельствовали свою веру исповеданием даже до смерти. Измученные перенесёнными скорбями, понуждаемые твёрдой царской властью к «каторжному» труду (ведь царская власть это отнюдь не театр с бесплатным буфетом, как думает большинство современных псевдомонархистов), понуждаемые церковной иерархией к послушанию этой строгой и требовательной власти, разочарованные в своих мечтах о чудесном царстве всеобщего благоденствия, люди с восторгом обратятся к «настоящему» чудотворцу, такому близкому, такому ласковому и внимательному. Особенно женщины, которые и сейчас неприкаянными толпами бродят по всей стране в поисках «старцев», готовые повиснуть на всяком повадливом батюшке. После войны, внешней и внутренней, таких неприкаянных женщин будет целая армия. А тут вдруг появляется Он, «тот самый!» Цунами «дивеевского» фанатизма захлестнёт народную Россию. Напрасно трезвомыслящие иерархи будут предостерегать, напоминая о евангельской бдительности, – их немедленно объявят еретиками и слугами антихриста, со всеми вытекающими последствиями. Напрасно будут указывать на православного правителя, – его немедленно объявят «ненастоящим», а то и узурпатором. Напрасно казаки будут растопыривать усы и греметь саблями, их костюмированная верноподданность в один миг растает под ласковым взглядом «батюшки Серафима». Ведь если в 1917 году, когда всё было гораздо твёрже и понятней, они предали государя, то в лукавейших обстоятельствах последних времён и подавно.

Попытки государственной власти навести в стране порядок разобьются вдребезги, ибо воевать с «убогим Серафимом», окружённым многотысячной толпой готовых на всё фанатиков, никто не решится, а какие-либо убеждения в сложившейся ситуации станут просто невозможными. В стране, с трудом начавшей было вставать на ноги после разрухи, тотчас водворится безнадёжный хаос, который «батюшка» убедительно объяснит как следствие «фарисейства» официальной церковной власти и «непомазанности» власти государственной. «Как же спастись, кому же верить? – возопят поклонники, – где же истинно благодатная, чисто православная, церковь, где же истинный, столь долгожданный, помазанный царь-батюшка?» И тогда «всея россии чудотворец» возведёт очи к синему небу, воздохнёт от полноты святого духа, прострет святоотеческий перст и укажет – стоящего скромно и незаметно под белою берёзою, среди толпы простонародной: «Вот он!»

«Он примет вид истинного пастыря, чтобы обольстить овец стада… Придёт же, всескверный, как тать, в таком образе, чтобы прельстить всех; придёт смиренный, кроткий, ненавистник – как скажет о себе – неправды, отвращающийся идолов, предпочитающий благочестие, добрый, нищелюбивый, в высокой степени благообразный, постоянный, ко всем ласковый… А при всём этом, с великою властью совершит он знамения, чудеса и страхования; и примет хитрые меры всем угодить, чтобы в скором времени полюбил его народ. Не будет брать даров, говорить гневно, показывать пасмурного вида, но благочинною наружностью станет обольщать мир, пока не воцарится. Поэтому, когда многие сословия и народы увидят такие добродетели и силы, все вдруг возымеют одну мысль, и с великою радостью провозгласят его царём, говоря друг другу: «Найдётся ли ещё человек столь добрый и правдивый?» (Св. Ефрем Сирин)

Под властью новоизбранного царя в разорённой стране с невероятной быстротой восстановится порядок (нетрудно догадаться почему), повсюду найдутся для него искренние слуги и приспешники. Ведь большая часть народа, как была, так и останется безбожной, несмотря ни на какие скорби, церкви и царства, а мобилизовать эту массу, при соответствующих способностях, антихристу не составит труда. Церковь, точнее, чтó от неё останется в обществе (трезвомыслящие вовремя убегут в пустынные места, которых в России, после всех событий, будет более чем достаточно), будет уничтожена поголовно. Вместо неё водворится предсказанная Апокалипсисом «лаодикийская церковь», ибо «лаодикия» буквально означает «народная правда». Вот эта-то страшная «народная правда», питающаяся мифами и чудесными подачками, и будет той «водой», которую, как написано, пустил змей из пасти своей вслед (бежавшей в пустыню) жены, как реку, дабы увлечь её рекою (Отк.12,15).

Обольщённые женщины в великом множестве соберутся в Дивеево, отчего последнее, как и предсказано мифом, превратится в лавру, чтобы там оградиться «чудесной канавкой» от грядущего антихриста и вознестись на небеса без лишних эсхатологических формальностей, типа надуманного «книжниками и фарисеями» безоглядного бегства в пустыню (перевирают Библию, проклятые, а нам сам Великий Старец объяснил). За место внутри «канавки» будут драться всеми средствами, ведь главное попасть туда, а исполнять евангельские заповеди уже и не нужно, последние времена ведь, главное «спастись». Массовый фанатизм, сконцентрированный в одном месте, обеспечит согласованный выброс спонтанной психической энергии в заданном направлении, что позволит невидимым режиссёрам дивеевского хэппенинга воспользоваться собранной энергией в своих целях, например, для произведения ещё более впечатляющих «знамений и чудес», или для окончательного зомбирования очарованных участников, или для психической подготовки других регионов к принятию единого правителя и единого культа. Для создания подобного психогенератора (его ещё называют «магическим кругом») особенно подходят женщины, как наиболее эмоциональные и внушаемые. Женская тема отнюдь не последняя в эсхатологии, саранча с женскими волосами, учительная Иезавель и, конечно, Великая Блудница не случайно появляются в Апокалипсисе. Ефрем Сирин, имевший личное откровение о последних временах, толкует намёк Отк.2,14 как прообраз для эсхатологических событий и переносит в будущее один поучительный случай из библейской древности. Похожи ли нижепомянутые «кущи» на описанную «великую лавру», читающий да разумеет:

«Послушайте, христолюбивые братья мои, что сделал он (= змей) в пустыне с Израилем, исшедшим из Египта, как ухитрился он, окаянный и всескверный, вовлечь всех в самый тяжкий грех, – внушил мысль Валааму подать самый злой совет Валаку, царю мадиамскому, чтобы городских женщин вывел в кущи и уловил ими израильтян, склонил к блуду и жертвоприношению, чтобы вконец потребил их Бог, как нечестивцев, когда все будут блудодействовать с сими женщинами, подобно бессловесным. И поставил царь женщин открыто пред народом, и трапезы при дверях с возлияниями и жертвами, всех вовлекая в смерть, чтобы желающий блудодействовать с сими скверными сперва сделал возлияние, а потом вошёл в кущу; потому что женщины ничего не брали у израильтян, но всякого проходящего принуждали принести жертву. И князьям вывел он дочерей княжеских, а также богатым дочерей людей богатых, всему же народу множество женщин из простого народа, чтобы вдруг всех уловить в смерть; и богатый не погнушался бедною, и князь какою-либо дочерью простолюдина. Видишь дело неправды, лукавый умысел? Как всем ископал ров погибели в смерть! Видел ли кто из вас когда-нибудь такое бесстыдное дело – блуд, вооружённый мечом обоюдоострым? Ибо сугубою страшною смертью истребляли женщины входящих к ним – побуждая и приносить жертвы, и блудодействовать».

Буквальное совпадение слов: «Как всем ископал ров погибели в смерть!» с мифологией «чудесной канавки» невольно заставляет вздрогнуть… Рачители мифа о спасительной «канавке» не замечают, что он дважды уже был опровергнут историей. Во-первых, «канавка» не спасла обитель от смуты, возникшей в общине после смерти старца, а ведь про эту смуту сам старец говорил: «До антихриста не доживёте, а времена антихристовы переживёте». Во-вторых, «канавка» не спасла обитель, уже прославленную, от полного разгрома большевиками, которые впоследствии построили прямо внутри канавки школу, где вполне официально приобщали детей к культу антихриста (вспомните содержание некоторых школьных предметов и школьного воспитания вообще в советское время). В-третьих, земли Палестины, в том числе, Иерусалима, были исхожены Пресвятой Богородицей ничуть не меньше, чем Саровского уезда. Однако почему-то никому не приходит в голову считать, что эти «стопочки» и «тропочки» преградят путь антихристу, который воцарится именно там, в месте истинного Боговоплощения, где от века сосредоточены главнейшие святыни, а с ними и горячие молитвы, всего христианского мира. Миф о «канавке» возник из тех обрывочных записей (возможно, лишь одной), что сделали втайне девицы, неразвитые умственно и духовно, со слов батюшки Серафима, который, естественно, утешал их всевозможными словами, но, конечно же, не сочинял тех мифов, которые ему приписывают. Известно, что старец, можно сказать, жил словами и образами Нового Завета, который читал ежедневно и помногу, поэтому невозможно представить, чтобы он настолько забыл евангельскую историю и евангельское учение. А насколько влюбчивые девицы могут переиначивать слова своего старца, прекрасно известно всем духовникам, которые имеют опыт окормления женского пола, особенно монашеского покроя. Но ещё больше переиначивают их седовласые литераторы, о чём далее.

Одной из мифологем является «открытие четырёх мощей» воскресшим Серафимом. Прославление великих дивеевских стариц, уже осуществлённое каноническим порядком, вряд ли удовлетворит поклонников мифа, ведь это сделали «нечестивые» архиереи, поэтому будут ждать иных «открытий». И несомненно, дождутся. Впрочем, Господь говорил не о четырёх, а о семи: тогда идёт и и берёт с собою семь других… (Мф.12,45). С лёгкой руки воскресшего «батюшки Серафима» начнут являться и другие святые, а то, пожалуй, и сама «Богородица». Ведь неспроста именно в Дивеево появилась скандально известная икона «Воскрешающая Русь», вокруг которой сложилась секта в точности заданного типа. Может, это была экспериментальная проверка эффективности мифа и готовности народа к действию в нужном направлении? Богородичная мифология распространена не менее, чем Серафимовская, поэтому можно предполагать и «явления». Ведь являлась же «белая дама» у еретиков в Фатиме, в Лурде, в Каире, а свой православный угол (простите, удел) позабыла? Мифы о всевозможных «уделах», низводящие «Всемирную Славу» (догматик 1 гласа) на уровень местной нимфы, о «святых источниках» в дремучих «пустынях», где нет ни церквей, ни иерархов, о «мироточивых» иконах в «потаённых комнатах» (ср. Мф.24,26), где избранные «матушки» помазуют, исцеляют, а заодно и прорицают, – всё это удельное, мелкое, земное, лучше сказать, «земляное» язычество только и ждёт своего часа. Вся «земля» хочет «дивиться», вот тебе и «Дивеево».

Нилус Сергей АлександровичИ дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону (Отк.13,3). И видя её, дивился удивлением великим. И сказал мне ангел: что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей… и на челе её написано имя: тайна, Вавилонь великая… (Отк.17,5-6). (В греческом оригинале это имя женского рода). Итак, буквально написано: «тайна», а главный публикатор мифа, С. А. Нилус, так и назвал её: «Великая Дивеевская Тайна», с прописной буквы. Она!..

Великую ларву Дивеевскую и сам «царь-батюшка» будет часто посещать – как для совещания с «убогим Серафимом», так и для личного предостережения сестёр от злохитростей антихристовых, в особенности же, от его проклятых «шестёрок». Заедет в Саров, присмотреть за ядерным центром, на всякий случай… Новый порядок будет продуман так искусно, что все с готовностью примут участие в его организации. Никаких зловредных «шестёрок», конечно же, не будет, этот отвлекающий миф для того и был запущен, чтобы боялись не того, что предсказано Откровением, вместо «шестёрок» будут просто современные и удобные технологии учёта и распределения необходимых товаров и услуг, чудесное изобилие которых (на короткое время) будет явным доказательством благодатности проводимых мероприятий. Никаких зловредных номеров в хороших, бумажных паспортах с чёрно-белой фотографией, никаких хитроумных карточек. Особым благодеянием новой власти будет, несомненно, бесплатная мобильная связь с бесплатными, очень удобными «телефонами» сверхнового поколения. Без них никак не обойтись: ни купить, ни продать, ни войти, ни выйти. (Увлекается техническими средствами, возможно все будет совсем не так) «Батюшка Серафим» не будет смущать православных, объясняя, что этот «телефон» имеет внутри идентификационный код глобальной киберсети, а также, что может безошибочно определять личность владельца, просто находясь в кармане или где-нибудь рядом. Более того, что этот «телефон» непрерывно излучает психостимулирующий сигнал, возбуждающий у православного владельца те самые «благодатные» чувства, которые он столь обильно испытывает под властью «истинного батюшки царя». И так они будут жить-поживать, добра наживать, пока…

В случае успешной реализации «серафимовского» плана для антихриста не останется больше препятствий к воцарению над всем миром, поэтому после окончательного устройства российских дел, к несказанному изумлению ревнителей «чисто русского православия», «царь-батюшка» вдруг отправится в Иерусалим и там провозгласит себя царём Иудейским, по полной апокалипсической программе. Но прельщение будет уже настолько глубоким, что «православным» ревнителям авторитетно скажут, что «так надо», и они поверят, что «так надо». Ибо за то, что они не приняли любви истины для своего спасения, за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2Фес.2,10-12).

Однако при работе с народной массой нельзя стопроцентно гарантировать нужный эффект от реализации мифологического плана, потому что он полностью зависит от такого фактора, как сердце человека, которое в экстремальных условиях может проявить себя совершенно непредсказуемо, и просчитать наверняка, сколько людей поддастся обольщению и в какой мере, практически невозможно. Поэтому на случай провала «серафимовского» плана у антихриста остаётся запасной вариант, чисто силовой, в котором Россия просто уничтожается массированным ударом сверхоружия. Что и послужит причиной глобальных экологических катастроф, описанных в Апокалипсисе. Господь же знает сердце каждого человека, знает и будущее, но открывает лишь то, что полезно Его ученикам для спасительной бдительности, оставляя в неизвестности решающий фактор последних событий, и тем самым Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия; Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным: днём они встречают тьму, и в полдень ходят ощупью, как ночью (Иов.5,12-14).

Литература

Нилус Сергей АлександровичСвоим происхождением миф о воскресении Серафима Саровского обязан писателю С. А. Нилусу, известному своим пристрастием ко всевозможным «великим знамениям и чудесам», в особенности же эсхатологическим. Подверженный хроническому галлюцинозу (курил неимоверно), не имея ни духовного, ни научного опыта, он взялся за разработку такой сложной темы, как эсхатологическая диагностика текущих событий, т. е. начала XX века. Его суждения на эту тему составили книгу «Близ есть при дверех» и, в основном, были опровергнуты временем. Впрочем, их тенденциозность проявляется на страницах самого сочинения иногда столь очевидно, что не удивительно, почему именно Нилуса миф избрал своим проповедником. В качестве показательного примера достаточно рассмотреть историю посещения Нилусом святой Параскевы Дивеевской, «блаженой Паши», которая пыталась вразумить Нилуса, но безуспешно. Это посещение описано во 2-й части книги «На берегу Божьей реки» (С. А. Нилус, Полное собрание сочинений, составитель А. Стрижев, Т.4, М., 2006, с. 706-718). Следует обратить внимание на причину и цель посещения блаженной, и в особенности, заметить то настроение, с которым писатель шёл к прозорливой старице.

«Начав ещё с 1900 года проповедовать сперва устно, а затем и печатно о близости явления в мире антихриста и Страшного Суда Господня, я неоднократно смущался тем, что, не имея помазания от Святого, будучи рядовым мирянином, я беру на себя дерзновение возглашать миру о таком высоком предмете, о котором, за исключением уже умолкнувшего навеки о. Иоанна Кронштадтского, молчит вся русская церковная кафедра. Кто я? Да имею ли я право? – такими и подобными вопросами задавался я, и всё просил и молил Господа, чтобы на пути моей проповеди встретить мне такого человека, устами которого, по вере моей, глаголал бы мне Бог. Простой авторитет, даже пастырский, архипастырский и старческий, не утверждаемый на личной и мне достоверно известной святости и обладании высшими дарами Духа Святого, прозорливостью и подобными, – для меня был бы недостаточен, ибо «тайна беззакония», деющаяся в мире, и степень её развития, мне была известна ближе и изучена тщательнее, чем кем-либо из них. Удостоверение мне требовалось свыше – по Бозе, а не от премудрости человеческой, как бы высока она ни была».

Этого отрывка вполне достаточно для диагностики духовного, а вместе и умственного, состояния автора. Как уже говорилось, взятая на себя автором сверхзадача «проповедовать о близости явления в мире антихриста» оказалась пустым выхлопом, если не сказать резче. Кроме того, здесь обнаруживается и сокровенное желание обладать «помазанием», вспомним эту тему. И показательная ссылка на Иоанна Кронштадтского, чья книжка «Начало и конец нашего земного мира, опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса» является примером отнюдь не «прозорливости», а именно «премудрости человеческой», потому что большая часть «опытов» оказалась напрочь опровергнута историей. И обычное барское презрение всех церковных авторитетов, и чисто дилетантское мнение о своём якобы профессионализме, при незнании даже основ библейского учения, точнее, при нежелании их узнать. И чисто фарисейское требование чудесных удостоверений от Бога.

И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба. Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошёл (Мф.16,1-4).

Итак, Нилус поехал в Дивево с готовой программой, чтобы получить одобрительное «удостоверение свыше» своим претенциозным проповедям. Блаженная не отвергла его, ввиду особого церковного значения как личности писателя, так и его творчества, и приняла со вниманием, и показала рядом символических действий то, что Нилусу было в действительности полезно, впрочем, показала не «свыше», а при помощи огурцов. Эти огурцы она заранее заказала соседской помещице, и та передала их блаженной через самого Нилуса, так что происхождение огурцов он заранее знал. По выходе от блаженной, Нилус честно признался, что ничего так и не понял:

Блаженная Параскева Дивеевская«Хорошо-то оно, может быть, и хорошо, – ответил я, – да вот беда-то в чём, что символику-то её я вижу, а разуметь не разумею, хотя чувствую, что в ней для меня заключён какой-то таинственный и важный смысл. То-то мне и горе, что хочу понять, надо понять, и не понимаю. Вот только дважды ею повторённое слово «семь» как будто даёт какой-то ключ к загадке, а всё же я как в тёмном лесу и выбраться из него не умею».

Постыженный в своих упованиях, Нилус мог бы, смирившись, со временем понять значение этих символических действий, но тут, как на грех, в «удостоверение свыше» вмешался сопутствовавший Нилусу мирской священник, и истолковал эти действия в нужном смысле, «которого так ждала душа моя». Обрадованный, Нилус тотчас же забыл, что «простой авторитет, даже пастырский… для меня был бы недостаточен», и полностью уверовал в предлагаемое толкование:

«Семь, – сказал мне на это о. Иоанн, – число священное и собою означает «исполнение времён» (подчёркнуто). Это слово о. Иоанна, духовника моего и блаженной (подчёркнуто), и было для меня тем озарением свыше, которого так ждала душа моя: как только произнёс батюшка слово: «исполнение времён», – всё мне вдруг стало как день ясно. Понял я тут, что всё то, чего я искал и домогался как Божьего откровения об «исполнении времён», о близости явления миру антихриста и Страшного Суда Господня, всё то из уст великой дивеевской прозорливицы, как из уст Божиих, и получил я, да ещё в такое для неё великое время, когда она причащением и соборованием готовиласть к переходу в вечность к Отцу Небесному, во Своей власти положившему времена и сроки, установленные Им для всего мира».

Но блаженная-то положила перед Нилусом не «времена и сроки», а обыкновенные огурцы, поэтому рассмотрим, что же, в действительности, они означали. Надо заметить, что дело было 30 июня (ст. стиля), так что огурцы те были парниковые, выращенные прежде своего нормального времени. Всего огурцов было девять. Один из них блаженная очистила, разрезала вдоль, посолила серебряной ложкой и стала изображать, будто ест, однако, прожёвывая кусочки, выплёвывала их поочерёдно то в миску с молоком, стоящую рядом на столе, то в плевательницу у своих ног. Второй огурец, выпрошенный Нилусом, блаженная позволила ему съесть на пару с женой, но неочищенный и не посоленный, что они и сделали. Из оставшихся семи огурцов блаженная сложила в миске полный круг и медленно пересчитала указательным пальцем, после чего указала тем же пальцем на Нилуса и произнесла: «семь!» И вторично пересчитала огурцы таким же образом, и снова указала ему: «семь!» Вот что было показано Нилусу.

Итак, она предрекла ему дважды семь, то есть 14. Это было в 1915 году. А скончался Нилус в 1929 году. Считаем: 1915 + 14 = 1929. Так вот в чём смысл этого символа: «Не мудрствуй о конце мира, а помни о своей смерти». Огурец, съеденный напополам с супругой, означал: «Живи с женой, она умнее тебя». Это значение было подкреплено и другими символическими действиями, более частного порядка. Но самое главное заключалось в первом огурце. Во-первых, блаженная показала, что вся затеянная Нилусом проповедь была преждевременной, как эти парниковые огурцы. Во-вторых, она показала, что исследование этой темы требует тщательной подготовки, то есть очистки от случайных наблюдений и поверхностных мнений (кожура огурца), рассечения пополам (открытие истины через нож слова Божия, точнее, меч): Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но всё обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчёт (Евр.4,12-13). Осоление, очевидно, имеет известный евангельский смысл и подразумевает внутреннее свидетельство благодати, при котором не требуется уже внешнего научения. Без такого осоления, или «помазания», никакие блаженные не помогут исследователю понять тайны судеб Божиих, что и показала Параскева, дав Нилусу съесть неочищенный, неразрезанный и непосоленный огурец. Кроме того, сам подход к данной теме требует не деревенских гаданий по газетам, а высокого и чистого разума (серебряная ложка, потребованная блаженной взамен деревянной). В-третьих, самое главное, блаженная показала Нилусу, что необходимо быть чрезвычайно разборчивым, и половину «великих знамений» отвергать как негодные или ложные (выбрасывание прожёванных кусочков в плевательницу), а пригодные преподносить читателю в более приемлемой для него форме (бросание прожёванных кусочков в миску с молоком). То есть, разумно предостерегать от грозящих опасностей, но не доводить и без того встревоженных людей до истерики преждевременными апокалипсическими прогнозами. Короче, всё испытывайте, хорошего держитесь (1Фес.5,21). Вот каков был смысл символических огурцов блаженной Параскевы.

Среди прочего, она показала, что Нилусу угрожает некто невидимый:

«Вдруг блаженная, устремив грозный взор в сторону изголовья своего ложа, как бы увидев там кого-то для нас невидимого, схватила другую палку подлиннее и ткнула ею в том направлении, точно отгоняя и поражая этого невидимого… блаженная вдруг обернулась ко мне и жестом и выражением лица показала что-то, для нас непонятное. Жене представилось, что она этим хотела показать, что я в своих исканиях правды Божией и её разумения хочу всё знать, жажду познания, а я понял этот жест так, что мне угрожает или будет угрожать какая-то страшная опасность, но что она эту опасность устранила, отогнав «врага» своей палкой, а жене наказав не оставлять молитвы о муже».

Действительно, жена оказалась умнее мужа, к тому же она молилась во время встречи, а не высматривала в действиях блаженной своих домыслов, поэтому совершенно правильно поняла связь между угрозой «невидимого» и пресловутой «жаждой познания», которая-то и привела во время óно жену праматерь ко греху, да и любопытного мужа вместе с нею. Нилус же настолько тенденциозно истолковал или «не понял» все эти действия, что просто противно читать его самовлюблённую писанину на четырёх страницах:

«Провидя даром благодатного прозрения, чего именно искало моё сердце, а также и то, что Промысел Божий для утверждения в вере моей и делании приведёт меня к ней… должна была утвердить меня в моих ожиданиях и проповеди, и на ожидания эти и проповедь наложить ясную для меня печать истинности, благословить и утвердить вышним благословением…»

А ведь перед этим он писал прямо противоположное: «Я смотрел, старался уразуметь приточность действий блаженной, сердцем чувствовал, что весь их символизм относится ко мне, что это для меня крайне важно, чувствовал, но совершенно ничего понять не мог». Потому-то и не мог, что искал своего, а не того, что Божие. Ибо искал с тайной самоуверенностью, а не с искренним преданием себя в волю Божию. Отсутствие истинного смирения, как обычно в таких случаях, заменяется выпяченным смиреннословием:

«Не для меня, конечно, всё это сделано блаженной, ибо я – ничто, а для освящения проповеди, получившей Божьим изволением широкое распространение в верующем мире. Так некогда преподобный Серафим утверждал и освящал Н. А. Мотовилова в разумении… Так некогда, при последнем моем свидании с о. Иоанном Кронштадтским… и я, грешный, получил его благословение на делание мое. Не для меня, а для целого мира, таким образом, облекла блаженная в такую торжественность наше свидание, которое Господь освятил, верую, в знаменование важности его значения и ею самою, и присутствием при этом свидании Своего иерея, общего нашего с блаженной духовника… Что толкование тайн судеб Божиих уже не может, за исключением только лишь малого стада избранных овец Христовых, обрести себе достойных слушания… и я с подружием моим приобщился познанию тех же таин, что и блаженная… Важнее же всего во всём здесь изложенном было то, что по глубокой вере моей Господу Богу угодно было явить мне… и через меня… всему миру, что времена уже исполнились, что антихрист близок…»

Иногда, впрочем, хочется смеяться: «Значение его (т. е. числа «семь») ясно, и указывает на выяснение всей глубины – дно миски – открываемой тайны…» Ну, уж если «дно миски» это «глубина тайны», то такими огурцами не грех и закусить… Но посмеялся над бедным писателем, и посмеялся всерьёз, тот самый «невидимый», подсунув в его писанину не простую халтуру, а страшной силы миф о воскресении Серафима Саровского. Возвращаемся к нашей теме. Вот этот отрывок целиком (там же, с. 755):

«По вере моей, чудом преподобного Серафима, спасённый в 1902 году от смерти, я в начале лета того же года ездил в Саров и Дивеев благодарить Преподобного за своё спасение, и там, в Дивееве, с благословения великой дивеевской старицы игуменьи Марии и по желанию Елены Ивановны Мотовиловой, я получил большой короб всякого рода бумаг, оставшихся после смерти Николая Александровича Мотовилова с разными записями собственной руки его, и в этих-то записях я обрел то бесценное сокровище, тот «умный бисер», который я называю Дивеевской Тайной – тайной преподобного Серафима, Саровского и всея России чудотворца.

Передаю обретенное словами записи.

«Великий старец Батюшка отец Серафим, – так пишет Мотовилов, – говоря со мною о своей плоти (он плоти своей никогда мощами не называл), часто поминал имена благочестивейшего Государя Николая, августейшей супруги его Александры Феодоровны и матери – вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны. Вспоминая Государя Николая, он говорил: – Он в душе христианин».

Из разных записок – частью в тетрадях, частью на клочках бумаги – можно было предположить, что Мотовиловым была приложена немалая энергия к тому, чтобы прославление Преподобного было совершено ещё в царствование Николая I, при супруге его Александре Феодоровне и матери Марии Феодоровне. И велико было его разочарование, когда усилия его не увенчались успехом, вопреки, как могло тому казаться, предсказаниям Божьего угодника, связавшего прославление своё с указанным сочетанием августейших имён.

Умер Мотовилов в 1879 году, не дождавшись оправдания своей веры.

Могло ли ему или кому-либо другому прийти в голову, что через 48 лет после смерти Николая I на престоле Всероссийском в точности повторятся те же имена: Николая, Александры Феодоровны и Марии Феодоровны, при которых и состоится столь желаемое и предсказанное Мотовилову прославление великого прозорливца преподобного Серафима?

В другом месте записок Мотовилова обретена была мною и следующая великая Дивеевская Тайна.

«Неоднократно, – так пишет Мотовилов, – слышал я из уст великого угодника Божия, старца отца Серафима, что он плотью своею в Сарове лежать не будет. И вот, однажды осмелился я спросить его:

– Вот, вы, Батюшка, всё говорить изволите, что плотию вашею вы в Сарове лежать не будете. Так нешто вас саровские отдадут?

На сие Батюшка, приятно улыбнувшись и взглянув на меня, изволил мне ответить так:

– Ах, ваше Боголюбие, ваше Боголюбие, как вы! Уж на что царь Петр-то был царь из царей, а пожелал мощи святого благоверного князя Александра Невского перенести из Владимира в Петербург, а святые мощи того не похотели…

– Как не похотели? – осмелился я возразить великому старцу, – как не похотели, когда они в Петербурге в Александро-Невской Лавре почивают?

– В Александро-Невской Лавре, говорите вы? Как же это так? Во Владимире они почивали на вскрытии, а в Лавре под спудом – почему же так? А потому, – сказал Батюшка, – что их там нет.

И много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами, Батюшка Серафим поведал мне следующее:

– Мне, ваше Боголюбие, убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к этому времени архиереи так онечестивятся, что нечестием превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что главнейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут, то Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременной жизни и посем воскресить, и воскресение моё будет, аки воскресение седми отроков в пещере Охлонской во дни Феодосия Юнейшего.

Открыв мне, – пишет далее Мотовилов, – сию великую и страшную тайну, великий Старец поведал мне, что по воскресении своём он из Сарова перейдёт в Дивеев и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения соберётся народу великое множество со всех концов земли, Дивеев станет Лаврой, Вертьяново – городом, а Арзамас – губернией. И, проповедуя в Дивееве покаяние, Батюшка Серафим откроет в нём четверо мощей, и по открытии их сам между ними ляжет. И тогда вскоре настанет и конец всему».

Такова великая Дивеевская благочестия Тайна, открытая мною в собственноручных записях симбирского совестного судьи, Николая Александровича Мотовилова, сотаинника великого прозорливца, чина пророческого, Преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского и всея России чудотворца.

В дополнение же к Тайне этой вот что я слышал из уст 84-летней Дивеевской игуменьи Марии. Был я у неё в начале августа 1903 года, вслед за прославлением преподобного Серафима и отъездом из Дивеева царской семьи. Поздравляю её с оправданием великой её веры (матушка, построив Дивеевский собор, с 1880 года не освящала его левого придела, веруя, согласно дивеевским преданиям, что доживёт до прославления Серафима и освятит придел в святое его имя); поздравляю её, а она мне говорит:

– Да, мой батюшка, Сергей Александрович, велие это чудо. Но вот будет чудо так чудо, – это когда крестный-то ход, что теперь шёл из Дивеева в Саров, пойдёт из Сарова в Дивеев, а народу-то, – как говаривал наш угодничек-то Божий преподобный Серафим, – что колосьев будет в поле. Вот то-то будет чудо чудное, диво дивное.

– Как же это понимать, матушка? – спросил я, на ту пору совершенно забыв тогда уже мне известную великую Дивеевскую Тайну о воскресении Преподобного.

– А это – кто доживёт, тот увидит, – ответила мне игуменья Мария, пристально на меня взглянув и улыбнувшись.

Это было моё последнее на земле свидание с великой носительницей дивеевских преданий, той 12-й начальницей, «Ушаковой родом», на которой по предсказанию преподобного Серафима и устроился, с лишним 30 лет после его кончины, Дивеевский монастырь, будущая женская лавра.

Через год после этого свидания игуменья Мария скончалась о Господе».

(конец цитаты)

Вначале пару слов о записках Мотовилова: «Вообще, надо заметить, в бумагах Мотовиловских, доставшихся мне для разбора, беспорядок был страшный – точно чья-то рука кому-то назло истрепала, раскидала и разорвала эти рукописи, таившие часто в себе драгоценнейшие сведения» (НПСС, «Великое в малом», Т.1, М., 2003, с. 177). А вот что сообщает монахиня Серафима (Булгакова, †1991): «В последние годы перед разгоном (= имеется в виду, большевиками в 1927 году) я вдруг неожиданно увидела на своей кровати большую тетрадь. Это была сшитая рукопись Мотовилова, и далее красивым почерком – расшифровка. Рукопись была написана страшно неразборчивым почерком, одни волнистые линии, наподобие стенографической записи (…) Там было сшито всё подряд: хозяйственные счета, деловые бумаги и т. д. Но всё же она (= некая Дуня, то ли Агаша) сумела разыскать там и духовное. Мотовилов пишет, что Преподобный ему много говорил о будущем России. И он было хотел записать, но ангел остановил его руку, сказав: «Не пиши, а передавай устно». Там ещё было написано, что Преподобный говорил, что смерть его будет подобна смерти семи отроков Эфесских. Эту рукопись у Агаши выпросил один человек, назвавшийся царским фотографом. Обещал напечатать…» (Россия перед вторым пришествием, составитель С. Фомин, М., Адрес-Пресс, 2002, с. 443-444. Ссылка на: Дивеевские предания, М.,1992, с. 22-23). Из этой «тетради» С. Фомин цитирует отрывок: «Как они (семь отроков Эфесских) восстали во уверение Всеобщего Воскресения, так и я восстану перед концом и возлягу в Дивееве. Дивеево будет называться не по селу Дивеево, а по всемирному Диву».

Миф об ангеле, остановившем руку Мотовилова, списан не с Апокалипсиса (10,4), а с 3Ездры (14,44-48), что говорит о духовном родстве обоих апокрифов. Если в Апокалипсисе было сказано: запечатай, что проглаголали семь громов, и нет не это запиши (подстрочник), и это означает сохранение тайны для имеющих библейский разум, то в псевдо-Ездре и псевдо-Серафиме проявляется типичная оккультная эзотерика. И через кого же, по словам помянутого «ангела», надо сказанные пророчества «передавать устно»? Как видим, через Дуню да Агашу, через древних старух, через еретичествующего философа Флоренского и обкуренного фантазёра Нилуса. Таинственные «тетради» имеют большой авторитет среди почитателей всевозможных мифов, а вопрос о проверке источников не ставится принципиально, ибо чем таинственней, тем лучше. Но из-под овечьей шкуры, как правило, где-нибудь да и торчит серый клок. Но вернёмся к тексту Нилуса.

Итак, отрывок состоит из трёх частей: 1) пророчество о царских именах, 2) пророчество о воскресении, 3) пророчество о крестном ходе. Первое и третье составляют обрамление главной темы и служат для возбуждения у читателя большего доверия, но, по сути, это посторонние сюжеты. Поэтому, для выяснения главного, сначала разберём околотки.

Первый отрывок вызывает недоумение весьма странной для смиренного старца заботливостью о своём будущем прославлении и многое разглагольствование об этом с бесноватым помещиком. Ведь известно же, что Мотовилов был одержим бесом, о чём и сам он неоднократно писал в своих воспоминаниях, и получил исцеление гораздо позже (если получил), уже после кончины преподобного Серафима. Ещё более странной представляется игра на созвучии имён. Если бы старец говорил нечто подобное, он непременно назвал бы Государя не по одному имени, а, как тогда было принято, по имени-отчеству. Ведь назвал же он так обеих государынь. И немедленно бы выяснилось, что речь идёт о Николае Александровиче, а не о Николае Павловиче. Умолчание отчества в данной ситуации есть намеренное введение в заблуждение, чего старец, очевидно, сделать не мог, даже из каких-либо прозорливых соображений. Поэтому, скорее всего, Мотовилов или недослушал, или вообще получил это пророчество через подсказку своего невидимого куратора, вложившего также и мысль, будто он слышал это от старца. Такое бывает сплошь и рядом: человек принимает неизвестно откуда пришедший помысел, а потом совершенно искренне верит, будто слышал это от такого-то или своими глазами видел там-то. Возможен и третий вариант. Записки Мотовилова, как ясно из слов самого Нилуса, представляли собой груду перемешанных бумаг с обрывочными записями, сделанными крайне неразборчивым почерком. Нилус был весьма заинтересованным участником канонизации старца в 1903 году. И поэтому всё пророчество о прославлении старца при указанном сочетании имён, возможно, является просто коллажем из делопроизводства Мотовилова по поводу попыток преждевременной канонизации старца, где помянутые «августейшие имена» находились вперемешку с обрывочными пророчествами (или лжепророчествами). Эту мозаику Нилус сложил по своему вкусу и перетолковал, как и огурцы блаженной Параскевы, в нужном ключе, а то и присочинил. Мотовиловский «ангел» позаботился, чтобы короб с бумагами попал в подходящие руки, миновав синодальную комиссию по канонизации. И он туда попал. Недаром же 80-летняя вдова Мотовилова, увидев в первый раз Нилуса, воскликнула: «Да это мой Мотовилов воскрес!» (с. 724).

Третий отрывок, беседа с престарелой игуменьей Дивеевского монастыря, вызывает те же подозрения в тенденциозной передаче услышанных слов. В силу возраста (84 года), «великая старица» могла выражаться несколько сбивчиво. Кроме того, она передала, собственно, не столько слова самого Серафима, сколько сложившееся за 70 лет в среде дивеевских сестёр предание. А уж каковы могут быть предания, на протяжении века складывающиеся в женском коллективе, раздираемом, при смене 11 начальниц, внутренними склоками, легко представить: негодных же и бабьих басней отвращайся (1Тим.4,7). Но если всё же игуменья имела в виду некое реальное пророчество, то это вполне могло быть пророчество о перемещении почитания преподобного Серафима из Сарова в Дивеев, что и произошло в конце XX века из-за превращения Сарова в закрытый город. Возможно, «пристальный взгляд» прозорливой игуменьи провидел будущие ядерные исследования… И вот что странно: при этом разговоре Нилус «совершенно забыл» ту самую «великую дивеевскую тайну», которая, казалось бы, должна была непрестанно гореть у него в уме Большими Буквами как самое важное, что связано с последними временами, и конкретно с Дивеевым. Отсюда возникает подозрение, что «на ту пору» для Нилуса эта «тайна» ещё не была столь «великой», иными словами, что он ещё не досочинял её как следует.

Итак, после обзора литературного обрамления, можно перейти и к самой этой «тайне». В связи с ней Мотовилов (со слов якобы Серафима) приводит две аналогии: перенесение мощей Александра Невского и воскресение семи Эфесских отроков.

Пётр Первый переносил мощи собственнолично, а чтобы ему-то подсунули вместо мощей пустышку, в это совершенно невозможно поверить, зная чрезвычайно требовательный, дотошный и вполне бесцеремонный характер этого государя. Он страстно любил свою новую столицу и, даже будучи религиозным вольнодумцем, никогда не стал бы профанировать её сакральный центр. А если бы кто дерзнул на нечто подобное, таковой подвергся бы страшному царскому гневу. Объяснение же, почему мощи в Петербурге «почивают под спудом», гораздо проще. Во Владимире, во время одного из пожаров, храм с мощами сгорел дотла, и от мощей остались лишь отдельные частицы. Однако ради показной «святости» для этих остатков тогда сделали куклу в полный рост, куда и вложили мощи. Пётр, естественно, обнаружил это безобразие при вскрытии, но скандала, который бы опозорил задуманное им торжество, устраивать не стал, и велел везти всё как было, но не открывать крышку раки. Поэтому, кстати, он собственнолично конвоировал мощи, чтобы не произошла утечка информации. Вообще, идея о том, что в течение двухсот лет православные поклоняются пустышке, а собственно мощи находятся неизвестно где, звучит прямым издевательством, как над православной верой в целом, так и над святым князем, будто бы благоволившем такому обману. Ситуация прояснилась лишь при большевиках, которые церемонились со святынями ещё меньше, чем Пётр, и послужила тогда к великой укоризне Церкви, так что теперь святые мощи хранятся без всякой помпы в скромном ларце. Но во времена Мотовилова об этом, конечно, ещё ничего не было известно. Поэтому миф о «чудесно скрытых мощах» заведомо компрометирует всю эту «великую тайну», а вторая аналогия, про воскресение семи отроков, является просто лукавым передёргиванием. Потому что эти отроки отнюдь не умирали, а в состоянии чудесного сна были перенесены Богом на двести лет в будущее. Серафим же скончался преподобнически, но вполне обычным образом, и был похоронен при множестве свидетелей и почитателей. Его мощи благополучно почивали в Сарове до прихода большевиков, которые их без лишней огласки конфисковали. Этим, кстати, они заложили основу для мифа о «чудесном исчезновении» мощей, который до сих пор смущает Дивеевских паломников: будто бы обретенные в 1991 году Серафимовы мощи «не настоящие», а «настоящие-то будут открыты, когда…» понятно когда. Воскресшему лже-Серафиму нужно будет как-то устранить главное свидетельство против него – истинные мощи преподобного Серафима, к тому времени уже засвидетельствованные множеством чудес, вот об этом-то и заботится миф через своих адептов. Поэтому следует признать словеса: «много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами…» прямым лжесвидетельством.

Поэтому рассмотрим то идейное ядро, которое, собственно, и должно ударить по Церкви в последние времена.

«…И много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами, Батюшка Серафим поведал мне следующее:

– Мне, ваше Боголюбие, убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к этому времени архиереи так онечестивятся, что нечестием превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что главнейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут, то Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременной жизни и посем воскресить, и воскресение моё будет, аки воскресение седми отроков в пещере Охлонской во дни Феодосия Юнейшего.

Открыв мне, – пишет далее Мотовилов, – сию великую и страшную тайну, великий Старец поведал мне, что по воскресении своём он из Сарова перейдёт в Дивеев и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения соберётся народу великое множество со всех концов земли, Дивеев станет лаврой, Вертьяново – городом, а Арзамас – губернией. И, проповедуя в Дивееве покаяние, Батюшка Серафим откроет в нём четверо мощей, и по открытии их сам между ними ляжет. И тогда вскоре настанет и конец всему».

(конец цитаты)

Во-первых, действительно ли «архиереи греческие во времена Феодосия Юнейшего», т. е. в первой половине V века, отличались таким нечестием? Известно, что в это время состоялись III и IV Вселенские соборы (431 и 451 гг.), утвердившие «главнейший догмат» о двух естествах Спасителя. Соборы были, естественно, архиерейские. Это ли пример нечестия? Да, – если смотреть со стороны еретиков. По накалу догматических споров можно судить, насколько искренне и горячо обе стороны, и православная и неправославная, веровали тогда «главнейшему догмату». Однако, заметим, именно еретики (в большинстве сирийцы или копты, но не греки) перегибали веру в сторону, так сказать, сверх-чудесности человеческого естества Христова, и толковали о воскресении именно в ключе данного мифа. Не потому ли Мотовиловский бес так невзлюбил тогдашних греческих архиереев?

Во-вторых, «воскресение седми отроков в пещере Охлонской» (в изложении Мотовилова подозрительно похожее на «воспевание трёх отроков в пещи Вавилонской») имеет все признаки реального исторического события, сверхъестественного, но ничуть не мифического. В том числе, реальный срок пребывания воскресших отроков: семь дней. Этого было вполне достаточно для свидетельства истинности чуда, а бóльшее время превратило бы чудо в предмет досужего любопытства. Во всех случаях, известных в истории Церкви, когда через кого-либо из святых происходило нечто сверхъестественное, Господь всегда вскоре забирал избранного святого из этого мира, чтобы не профанировать чудо. Так и Сам Он, после Своего воскресения, уже не являлся народу, и даже ученикам являлся всего сорок дней, после чего вознёсся на небо. Сколько же разбираемый миф напророчил Серафиму? Преподобный Серафим скончался в 1833 году в возрасте 79 лет, как сказано, «до времени», а «положено жить» ему было «гораздо более 100 лет», следовательно, на будущую «проповедь всемирного покаяния» ему осталось «гораздо более 20 лет». Слова «гораздо более 100 лет» явно означают не 109, и даже не 119 лет. Допустим, это порядка 129 лет. Тогда на сказанную «проповедь» получается 50 лет, целых два поколения! Моисей проповедовал народу еврейскому 40 лет, но это был совершенно уникальный случай, ведь он был первопроходцем, пролагающим в пустыне тысячелетнего невежества путь будущему «народу святых», который ещё надо было создать из примитивного рабского племени. Здесь же получается не сорок, а целых пятьдесят, и не среди невежества, а среди цивилизованного мира, за две тысячи лет вполне просвещённого, насколько это было возможно, христианской проповедью. Что-то многовато для последних времён, когда события будут развиваться, в буквальном смысле, не по дням, а по часам. Напомним, что истинным апокалипсическим «двум свидетелям» на подобную проповедь отмерено всего 1260 дней, т. е. чуть меньше 3,5 лет.

В-третьих, слова «но так как к этому времени…», если относить их к упомянутому сверхдолголетию, вполне опровергнуты историей Церкви, потому что со времени столетия преподобного Серафима (1854) и до наших дней архиереи не только не «онечестивились», но наоборот, показали в XX веке высочайший пример благочестия в исповедании «главного догмата веры Христовой» даже до смерти. Если же слова «но так как к этому времени…» относить к тому времени, когда «он плотью своею в Сарове лежать не будет», то это время наступило после конфискации мощей большевиками и превращения Сарова в закрытый город ядерных исследований. И опять, сонм прославленных священномучеников XX века опровергает этот миф. Кроме них, и многие бескровные мученики в архиерейском сане достойно правили церковью в невероятно тяжёлых обстоятельствах безбожного семидесятилетия, и память их сияет святой славой. И в настоящие дни среди архиереев, если смотреть непредубеждённо, благочестие в целом держится высоко, а отдельные неприглядные случаи ничем не превосходят того, что всегда бывало в истории. Итак, анахронизм «к тому времени» вполне очевиден. Чтобы его обойти, нынешние толкователи мифа вынуждены, вопреки фактам, утверждать, что мощи до сих пор «чудесно скрываются» где-то в Сарове, а в Дивееве, под видом мощей, поклоняются неизвестно чему. Насколько это толкование православно, судите сами.

В-четвёртых, кому и что докажет это «воскресение»? Тем ли «нечестивым архиереям», которые, ничему уже не веруя, будут бессовестно эксплуатировать верующих? Но таковым, как свидетельствует опыт, бесполезно что-либо доказывать. Ведь даже воскресение Самого Христа, гораздо более наглядное, ничего им не доказало (ср. Мф.28,11-15), как не доказало ранее воскресение Лазаря (ср. Ин.12,10-11): Сколько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него! (Ин.12,37).

Так кому же и что докажет это «воскресение»? Верующим христианам, которые будут находиться под властью этих «нечестивых архиереев»? Но если человек сохранил веру в столь неблагоприятных условиях, значит, он имеет внутри себя такие доказательства, что ничего сверх этого ему уже не нужно:

Вы имеете помазание от Святого и знаете всё. Я написал вам не потому, чтобы вы не знали истины, но потому, что вы знаете её, равно как и то, что всякая ложь не от истины… Это я написал вам об обольщающих вас. Впрочем, помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте. Итак, дети, пребывайте в нём, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествие Его (1Ин.2,20-28).

Так кому же и что докажет это «воскресение»? Иностранцам, которые приедут посмотреть на туземного чудотворца и послушать рассказы о его перевоплощении, или, как там у вас, воскресении? Ничего им никакое «воскресение» не докажет, потому что в эти времена, по ясному предсказанию Господа, повсеместно восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных, – воскреснут, перевоплотятся, сойдут с небес, явятся и пробудятся все махатмы, бодхисатвы, аватары, скрытые имамы, мерлины, короли артуры и прочие персонажи многочисленных подобных мифов. Так что ехать невесть куда смотреть на «какого-то там русского» им будет уже не интересно. На востоке будут чудодействовать свои чудотворцы, а на западе отступление от христианства станет к тому времени настолько законченным, что любое известие о христианских чудесах будет вызывать лишь глумление. Чудо воскресения, как научил нас Господь, совершенно бесполезно для тех, кто пренебрегает общеизвестным церковным законом и учением истины. И это слово истинно Воскресшего прямо опровергает ложь о всеуспешной якобы проповеди «воскресшего» мифически:

Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мёртвых придёт к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят (Лк.16,29-31).

В-пятых, совершенно непонятно, зачем «проповедуя в Дивееве покаяние, батюшка Серафим откроет в нём четверо мощей», – если он сразу же «по открытии их сам между ними ляжет, и тогда вскоре настанет конец всему». Обычно мощи открывают для укрепления веры, но после такого чуда, как воскресение и 50-летняя проповедь живого святого, какой смысл открывать какие-либо мощи, особенно, ввиду того, что «вскоре настанет конец всему»? Впрочем, четверо мощей в Дивееве уже открыли и без всякого «воскресения», а вполне обычным церковно-каноническим порядком.

Известно, что многие из святых своим «воскресением» называли исход из здешней жизни, потому что заранее получили от Господа личное извещение: Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь (Ин.5,24). Преподобный Серафим, судя по всему, имел такое извещение, как он говорит об этом и во всех предсказаниях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие пророчества (2Пет.3,16), – так можно сказать, перифразируя слова апостола Петра. Возможно, что преподобный Серафим действительно многое предсказал относительно будущей славы Дивеевской обители, что и сбылось в настоящее время, но в передаче Мотовилова-Нилуса эти предсказания превратились в сумасбродный эсхатологический миф, а в перспективе, не только сумасбродный, но и крайне опасный.

О дальнейшей судьбе мифа читаем в предисловии игумена Германа (Подмошенского), впервые опубликовавшего эти сочинения Нилуса на западе (Неизвестный Нилус, составители Р. Багдасаров, С. Фомин, Т.2, М., Паломник, с. 44-45).

«Перед своей смертью, не желая покидать родины, Сергей Александрович переслал за границу рукописи своей племяннице с тем, чтобы она их опубликовала. Он даже с неё взял слово, что если она этого не сделает, то он будет с ней судиться на том свете. Вышеупомянутая глава, однако, содержала в себе необычайные сведения, которые дореволюционная цензура сочла рискованным опубликовать в век скептицизма, дабы не повредить делу прославления Саровского угодника. Но когда рухнула Империя, тогда ничего вообще духовного издавать уже невозможно было, а за границей ей советовали не издавать тем более, чтобы не подрывать веры у остатка верующих забитых эмигрантов. Она ждала благоприятного времени, которое не появлялось, – а время шло. В юбилейный год, полвека со дня прославления преподобного Серафима, когда она умоляла открыть тайну, ей категорически епископы запретили. Тогда явился ей дядя и пригрозил, но теперь у неё и возможности не было.

Это было в канун открытия нашего Свято-Германовского братства, когда я посетил моего умирающего профессора Ивана Михайловича Концевича в день памяти преподобного Германа, тогда ещё непрославленного святого. Почти на смертном одре просил нас дорогой Иван Михайлович помочь его будущей вдове в одном очень важном деле, имеющем вселенское значение, притом просил ей не препятствовать. Когда она открыла мне эту тайну, я тотчас понял, что мистическое время приспело, и обещал ей издать книгу Нилуса».

Итак, публикация мифа, запрещённая в подцензурной империи, была вторично запрещена церковными иерархами в свободной эмиграции. Однажды Нилус пытался «вразумлять» своими писаниями преосвященного Андроника (впоследствии Пермского, священномученика), но получил за это строжайший выговор от старца Варсонофия (Оптинского), который, как и Нилус, заметим, происходил из дворян, почему и не может быть заподозрен в сословных предрассудках. «Кто вы, чтобы восставать на епископа и указывать ему образ действия во вверенной его управлению самим Богом поместной церкви? Разве вы не знаете полноты власти архиерейской? Нет, Сергей Александрович, бросьте вашу затею, и весь суд предоставьте Богу и самой Царице Небесной… только не идите войной на епископский сан, а то вас накажет Царица Небесная» (НПСС, Т.4, с. 35). В истории с соблазнительными записками Мотовилова видим, что против церковной власти «идёт войной» некий мистицизм: «я тотчас понял, что мистическое время приспело». Вместо трезвого и законного суда Церкви – явление умершего дяди и просьбы умирающего профессора, юбилейные даты и юношеские порывы. Так джинн был выпущен из бутылки.

Существует и другой вариант текста «Дивеевской тайны», опубликованный гораздо позже, но более близкий к оригиналу. Это вариант из архива Павла Флоренского. Публикатор, С. Фомин объясняет расхождение двух вариантов следующим образом: «На наш взгляд, эти материалы были на время даны С. А. Нилусом о. Павлу для снятия копий. О. Павел перепечатал ниже публикуемый текст (в его архиве сохранился второй экземпляр машинописи), первый же, по нашему предположению, был взят Нилусом и несколько расширен его собственными рассуждениями» (РПВП, с. 444). Действительно, отличия несущественные, но они наглядно показывают, как обходятся с «великими тайнами» их почитатели, позволяя себе редактировать оригинальный текст по своему усмотрению. Вот ряд примеров расхождения вариантов Флоренского / Нилуса:

Часто слыша от Великого Старца… / Неоднократно слышал я из уст великого угодника Божия, старца отца Серафима

А святые мощи того не желали, и в Петербурге их нет. – Как же нет?… / А святые мощи того не похотели. – Как же не похотели?…

А потому, ваше Боголюбие, что их там нет… / А потому, – сказал Батюшка, – что их там нет…

И много распространившись по сему предмету, батюшка отец Серафим изволил мне открыть великую тайну… / И много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами, батюшка Серафим поведал мне следующее…

Но так как к этому времени архиереи русские так онечестивятся… / Но так как к этому времени архиереи так онечестивятся…

Так что даже главнейшему догмату Христовой веры – воскресению Христову и всеобщему воскресению – веровать уже не будут… / Так что главнейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут…

То посему Господу Богу угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея привременной жизни взять и затем во утверждение догмата воскресения воскресить меня, и воскрешение моё будет… / То Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременной жизни и посем воскресить, и воскресение моё будет…

По воскрешении же моём я перейду из Сарова в Дивеев, где буду проповедовать всемирное покаяние… / Открыв мне сию великую и страшную тайну, великий Старец поведал мне, что по воскресении своём он из Сарова перейдёт в Дивеев и там откроет проповедь всемирного покаяния…

И на сие великое чудо соберутся в Дивеев люди со всех концов земли… / На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения соберётся народу великое множество со всех концов земли, Дивеев станет Лаврой, Вертьяново – городом, а Арзамас – губернией

И там, проповедуя им покаяние, я открою… / И, проповедуя в Дивееве покаяние, Батюшка Серафим откроет…

Таково сказание, которое я сложил в своём сердце со времени 1902 года из записок Мотовилова… / Такова великая Дивеевская благочестия Тайна, открытая мною в собственноручных записях симбирского совестного судьи, Николая Александровича Мотовилова…

Заметим, что в начале было: «я сложил в своём сердце из записок», а потом стало: «открытая мною в собственноручных записях», – то есть сборная фантазия редактора стала выдаваться за собственноручные записи автора. Именно так и рождаются мифы. Литературная обработка не только расцветила оригинал новыми идеями, но и затушевала огрехи оригинала, налицо выдающие его сумасбродство. Чтобы представить, насколько велики литературные расхождения, достаточно сравнить Нилусовский вариант с другим текстом, также извлечённым из семейного архива Флоренских, и опубликованным в качестве приложения к «великой дивеевской тайне» (РПВП, с. 446 или НН, с. 47):

«Будет время, когда все словеса предречений Господних, сказанные Великому Старцу Серафиму о судьбах Четвёртого жребия во вселенной Божией Матери, вполне сбудутся. Ибо, по обетованию Господню, воскреснет на некоторое время и восстанет из гроба Великий Старец Серафим и пешком перейдёт из Саровской пустыни в село Дивеево – при сонме Высочайшей Фамилии, Великокняжеской, Царской, Императорской, и русских и иностранных бесчисленного множества людей, уверив всех воскресением своим в непреложности и всех людей в конце веков всеобщего воскресения, понеже, наконец, там вечным опять до времени сном смерти почиет, и тогда-то, после сего вторичного Батюшки Серафима Успения (= Воскресения?) село Дивеево, соделавшись Домом (= Дивом?) всемирным, просветится паче всех не только русских, но и всех градов на свете, – ибо свет веры Христовой через это воскресение из мёртвых Великого Старца Серафима утвердится (по) вселенной всей. Тогда с какой жадностью все обратятся к источникам православным для узнания о начале и ходе сего дива истории, сего Четвёртого жребия вселенского Божией Матери, нового света Афонской Женской Дивеевской Горы, сего места спасения всего мира во времена Антихриста. Писано было Мотовиловым 8 ноября 1867 года».

Первое, что здесь бросается в глаза, это перебор в употреблении прописных букв и многословных квазититулов, так что само имя Господне отходит куда-то на второй план. Равно, как и писаное учение Евангелия. Забыты слова Нагорной проповеди, что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель (Мф.7,13), – новый чудотворец открывает широчайший путь для всей вселенной: и дивилась вся земля, следя за (Отк.13,3) ходом «сего дива истории». Уже не Иерусалим, где пострадал Христос, а Дивеево становится центром вселенной, центром спасения. Уже не воскресение Христово, проповеданное апостолами, мучениками и сонмом святых, удостоверенное, за две тысячи лет, бесчисленными знамениями и чудесами, а новое «воскресение» становится источником православия. Уже не гора Елеонская, указанная пророками и ангелами, становится местом встречи грядущего Христа, а новая «гора», Возвышающаяся Четырьмя Прописными Буквами. Уже не пустыня, указанная Господом в Елеонской беседе и Апокалипсисе, становится местом спасения во времена антихриста, а город городов Дивеев, многомиллионный, надо полагать. Уже померкла слава одного, другого, третьего жребиев Божией Матери (да и были-то они?), зато с четвёртым, обещают, промаха не будет… Уже забыты пророческие слова преподобного Ефрема Сирина, с которых, как будто под копирку, списано пророчество нового «преподобного», те слова, которыми святой Ефрем предостерегал: «Кто перенесёт дни сии… как скоро увидит смешение народов, которые от концов земли идут увидеть мучителя, и многие поклоняются мучителю, с трепетом взывая: «Ты – наш спаситель»? … Бесстыдный же, приняв тогда власть, пошлёт бесов во все концы смело проповедовать: «Великий царь явился во славе, идите и видите его!»

Впрочем, из-под овечьей шкуры кое-где и явно торчат серые клочки. Нилусов вариант после «вторичного батюшки успения» пророчит, что «тогда вскоре настанет и конец всему», и наоборот, вариант Флоренского пророчит, что «тогда-то, после сего… свет веры Христовой… утвердится по вселенной всей». Так – до или после? Это несовместимое противоречие двух вариантов в ключевом вопросе – когда именно «свет веры утвердится по вселенной» – ясно свидетельствует, что один из вариантов является заведомо ложным. Точнее, ложными являются оба, только в одном неприкрытая ложь бросается в глаза, а во втором искусно подкорректирована «духовным писателем». Судя по стилю, вариант Флоренского ближе к оригиналу, и здесь даже отдельные выражения свидетельствуют о неадекватности автора, например, нелепое распространение «Высочайшей Фамилии» рядом тавтологичных синонимов «Великокняжеской, Царской, Императорской», или изобретение такой абсурдной химеры, как «Афонской Женской Дивеевской Горы».

Мотовилов как источник

Можно привести множество примеров, когда варианты Мотовиловских рукописей противоречат один другому (или вообще здравому смыслу). Например, Мотовилов так объясняет причину своей седины в собственноручных записях: «…я претерпел в 1833-м году в Корсуне и Симбирске трехмесячный арест – и в первую ночь сего ареста от испуга получил белые волосы носимые мною и до ныне вот уже 28 лет без окрашивания в черный цвет единственно как Богоданное мне свидетельство о моих страданиях за Святое Божие дело беззаконно мне причиненных» (Записки Н. А. Мотовилова, служки Божией Матери и преподобного Серафима, изд. Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, М., Отчий дом, 2006, с. 268). Но вот что он пишет в этой же «Докладной записке» через двадцать страниц: «…во время крещения он закричал чрезвычайно громко, и из черных как смоль волос – сделались белые как лен… это произошло от того, что при сошествии благодати Святого Духа на крещаемого дозволено было в то же время и бесу войти в него» (ЗМ, с. 286). Этот фантастический рассказ о своём крещении Мотовилов вкладывает в уста святителю Митрофану Воронежскому, якобы явившемуся преосвященному Антонию (Смирницкому, тоже Воронежскому). Перверсию крещенской благодати оставим на совести Мотовилова, но когда же, на самом деле, он поседел – в младенчестве при крещении или в возрасте после ареста? Явно, что здесь в одном из вариантов говорит больная фантазия. А насколько она больная, свидетельствуют иные два случая, где наблюдается, наоборот, весьма подозрительное фактическое совпадение.

Это, во-первых, рассказ о приступе беснования, случившемся с Мотовиловым по пути из Курска в Воронеж в 1834 году: «…и в одно мгновение от почек огненный поток с самым жгучим ощущением потек по спинному хребту и мозгу в нем находящемуся прямо в головной мозг мой и схватил меня за темя, сжав его у себя как бы зубами во рту – роспер всего меня, упираясь в пальцах рук и ног моих, так сильно стал жать меня, что я всю дорогу до Воронежа, во время этой последней станции лишь только икал – да икал беспрестанно» (ЗМ, с. 281). А вот второй рассказ – о приступе «благодати», случившемся с Мотовиловым в Киеве в следующем 1835 году: «Смотри же в себе самом, всё что буду тебе показывать и слушай ето будет один из последовательно и вперед имеющих тебе подаваться Его же (кого: «Его»?) пребожественных уроков… Вот смотри – в тебе самом дух человеческий отдельно от души – и показал мне в узлах той системы нервной или мозговой в точности не могу прямо сказать по неточному знанию Зоологических терминов которое составляет средоточие белаго чистаго умственнаго сока и как мне показано было положение имеющаго около почек над тазом – скелета человеческаго и дух был виден как пламя горящей свещи или как представляется на Святых Иконах во время сошествия Святаго Духа на Апостолов в виде огненных языков – вот это дух человеческий – сказал мне невидимый – таков он есть во всяком человеке… Ну вот далее смотри же ты видел дух человеческий неразвитым теперь же гляди на него как он бывает в развитом состоянии – и имянно в том, про которое Пророки говорили и должны говорить: И аз бых в духе или по Славянски дусе, – и при этих словах огонь духа человеческаго – или огневидное существо духа одною струею побежал по мозгу становаго хребта и вошед в темя облил меня огнём своим – тихо-мирным-сладко-успокоительным, весь головной мозг мой, – потом другая струя огненная но росоносно-дышущая пошла в правую руку и вышла в пальцы мои и третья струя в левую руку, и так далее во все члены мои и распространившись во все стороны заняла всю внутренность мою и помянутая выше сладость из сердца (= только что писал: из почек) истекавшая облекла его светлым одеянием» (ЗМ, с. 310-313).

Не правда ли – подозрительно похожи эти два описания, бесовселения и «духовного развития»? Видение это в точности соответствует так называемому «пробуждению силы Кундалини», неоднократно описанному адептами восточной лжедуховности. Как хорошо известно из опыта православной аскетики, центром духовности является сердце, а отнюдь не почки. Точнее, важнейший узел симпатической вегетативной нервной системы, находящийся над самым сердцем и реально ощущаемый подвижником при правильном духовном расположении. Ниже, возле позвоночника на уровне солнечного сплетения, находится другой важный узел, который тоже можно ощущать, но категорически запрещается направлять туда внимание во время молитвы во избежание прелести. Ещё ниже, на уровне почек, находится следующий важный узел, с которым связан комплекс половых рефлексов, почему «почки» и называются отцами-аскетами источником плотской похоти. Сосредоточение ума на «почках» возбуждает этот нервный узел так же, как и другие, и человек ощущает описанное движение «огня» по позвоночнику. Сам человек, облачённый Богом в «кожаные ризы», не может управлять своей вегетативной нервной системой. Но если к управлению подключается вселившийся в его тело бес, тогда человек пассивно ощущает инициированные им психосоматические эффекты, чрезвычайно яркие и необычные, которые и понимает в меру своего аскетического образования. Если они приносят мучение, человек обычно сразу распознаёт их как беснование (впрочем, иногда это может быть лишь чисто психическое или даже соматическое расстройство). Если же возбуждаемые бесом ощущения не мучительны, или даже наоборот, приносят наслаждение, порой чрезвычайно острое, тогда неопытный человек, как правило, принимает их за действие благодати. К телесным ощущениям бесы обычно добавляют и нравственные, сочетая эйфорию с тонкой гордыней или втайне удовлетворяемой похотью, а для пущей убедительности подкидывают какие-нибудь оккультные пророчества, которыми прельщённый навязчиво делится с окружающими. Например:

«Следовало бы мне сказать еще и о том как в Киеве показано было мне, что такое есть сила тяготения открытая Ньютоном и от невидимаго Учителя моего названная благодатию Всесвятаго Духа Божияго – лучами своими могущественнейшими всего на свете содержащаго всяческая в горсти своей – аще земная, аще небесная – то есть: имянно восемь твердей небесных, – про которых сказано, что то суть светлее всякаго кристалла твердо горизонтально устроенныя неизмеримыя для человека, но измеряемыя Богом и Его Святым Духом объемлемыя круговидными простынями – или дискообразными кругами сущия, между коими помещаются седмь эфирных пространств, в коих движутся во круг седми центральных громадных солнцев или небесных кругов седмь млечных путей, – состоящих опять из безчисленных солнечных систем, – и что наш мир находится в самом последнем над бездною творном небе, – и что ниже онаго и осьмой водной же тверди находится как выше сказано Геэнна – огонь вечный несветимый и неугасаемый – тартар, лютый мраз – червь неусыпаемый тьма кромешняя или внешняя, и наконец смерть вторая и всё это вместе содержится лишь одними – рукообразными, если для чувственнаго понятия можно так выразиться лучами – или потоками Духа Святаго огненными как от огня происходящими; но росоносно дышущими и неопаляющими естества тварей, потому что проходя светлейшия кристалу подобныя водныя тверди разделяющия Эфирныя пространства содержащия творныя небеса они то есть сии лучи Всесвятаго Духа Божияго воплощаются в эту воду сущую выше небес – и входя в Атмосферы миров в тончайших каплях росы – обходят разумныя существа, – про которыя капли росы премудрости сей небесной сказано…» (ЗМ, с. 325).

Нет, это не «Агни Йога», это не Рерих или Гурждиев, это чисто православный Мотовилов. Закономерный вопрос: каким боком православному христианину может пригодиться в деле спасения подобное «откровение»?

Далее Мотовилов пишет, что мог бы «целые томы исписать» подобными откровениями, и даже книгу уже задумал под названием: «Истинные понятия: о Боге, об Ангелах Святых, и о Злых Духах. – о Механизме Вселенной – о создании земли и на ней человека, о заповеди данной ему в Раи и о преступлении оной. О благодати искупления. История рода человеческаго от Адама и до сего дни в паралельном отношении веры и жизни; – Сличение всех вер на свете и доказательство, что только наша Русско-Греческая Восточная Апостольская есть истинно Православная Отеческая Вселенская Христова и Божия вера на всём свете. Мысли о приближении кончины века и о близости пришествия Антихристова. – О седми Вселенских Соборах и о необходимости осьмаго для соединения Святых Божиих Церквей. – О необходимости всемирного покаяния, – и об истинно-Христианской жизни – и об истинном Монашестве» (с. 328). Об этой задуманной им книге Мотовилов собственноручно пишет в «Докладной записке»:

«…о которой Святитель и Угодник Божий Митрофан но уже не во сне, а на яву сказал Высокопреосвященному Антонию во время страданий моих (= беснования) вышеописанных 1834 года: Вспроси Мотовилова о какой книге открыто было ему во сне, что он хочет её написать и вели ему подать тебе на бумаге заглавие этой книги. – Книга эта в настоящее время совершенно необходима для всех Церквей Божиих и спасительна будет для всего рода человеческаго. – В написании ея чувствовали потребность многие Святые Божии люди в последния века Христианства и в особенности Святитель и Угодник Божий Димитрий Митрополит Ростовский сделавший и начало ея своею Летописью – а Святитель и Угодник Божий Тихон Задонский собрат наш по Воронежу и во всю жизнь свою неотступно помышлял о ней и не только помышлял, но и делом подготовил большую часть Священных материалов для неё, имянноже Святитель продолжал – записки его об истинном Христианстве совершенно до этой то книги и относятся; но еще не у пришло время (= сравнивает себя со Христом: время Мое не у прииде… Ин.7,6) и человечество не вполне к тому подготовлено – то скажи Мотовилову, что во время свое ему будет предлежать труд сей и мы все Воронежцы помолимся о нем, чтобы Господь Бог дал ему начать и совершить оный всецело, во всей его полноте во славу Божию – и во спасение как времянное, так и вечное всего рода человеческаго» (с. 328).

Нет, это не инсинуации злобных клеветников, тщащихся извратить и опорочить светлую память «служки Божией Матери и преподобного Серафима», оболгав его сумасшедшим – это собственноручные (!) писания мотовиловские, извлечённые из архивов митрополита Санкт-Петербургского Исидора (Никольского) в 2003 году и благоговейно изданные Серафимо-Дивеевским монастырём в подтверждение истинности дивеевской мифологии. Санитаров вызывать?..

Понятно, почему высокопреосвященный Исидор, прочитав эту рукопись, спрятал её в самый дальний ящик, от греха подальше. Церковь имеет достаточно опыта, чтобы на основании совокупности симптомов распознавать подобные состояния и отличать их как от истинно благодатных, так и от примитивно фальсифицированных. Поэтому, имея в руках собственноручные записки Мотовилова объёмом 169 страниц, по сути, его автобиографию, можно однозначно диагностировать состояние тяжелейшей всеобъемлющей одержимости. Такое, при котором бес не только телесно или нравственно мучает человека, но и полностью держит его в состоянии глубочайшей прелести. При этом лукавый наполняет внутренние чувства, разум, память (особенно память!) прельщённого всевозможными иллюзиями, ментальными, визуальными, вербальными или эмоциональными, которые прельщённый без малейшего сомнения принимает за реальные факты, будто бы имевшие место в его жизни. По ходу развития болезни он «вспоминает» с точнейшими подробностями события прошлого, которых в действительности никогда не было, и ничуть не смущается, что эти «воспоминания» противоречат одно другому, иногда меняясь до полной противоположности, образуют хаотичное нагромождение сюжетов. Иногда сюжеты дублируются и каждый из вариантов начинает жить самостоятельной жизнью в больном воображении, иногда же, наоборот, накладываются и образуют немыслимые химеры. Разубедить больного невозможно, потому что по внутренним ощущениям эти иллюзии для него гораздо более реальны, чем события и ощущения действительности, а также имеют абсолютную ценность, потому что удовлетворяют его маниакальные пристрастия, которым, естественно, не находится удовлетворения в реальной жизни. Гораздо труднее понять, почему издатели – а ведь это сама нынешняя, почти уже лавра, Дивеевская! – очевидный параноидальный бред представляют читателю как откровение благодати. Уж не сами ли они того…

Что же касается упомянутого припадка беснования, то здесь наблюдаются явные фактические расхождения. Нилус помещает этот сюжет в обстановку гостиничного номера: «Оставшись совершенно один в комнате проезжающих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одинокой свечи… И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста» (НПСС, Т.1, с. 217). А вот что пишет собственноручно Мотовилов: «Страшное темное холодное облако влетело в тарантас…» – то есть, это произошло на ходу, по дороге (ЗМ, с. 281). Далее, в рассказе о геенском черве, читаем: «…который ползал во мне во всём и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность и, выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать» (НПСС, Т.1, с. 219). Это пишет Нилус. А вот что пишет собственноручно Мотовилов: «Представьте себе: что в вас кишат как мошки – ползают, гомозятся, грызут вас во всех частях тела вашего и готовы сей час же из всех отверстий тела вашего выползти наружу миллионы червей…» (ЗМ, с. 293). Итак, Нилус пишет об одном большом черве, а сам Мотовилов пишет о множестве маленьких. Налицо фактическое несоответствие, из которого следует, что либо Мотовилов рассказывал об этом случае по-разному (а значит, фантазировал на ходу), либо Нилус пересказал этот сюжет, изменив факты (а значит, совершил подлог). Но, скорее, первое. Так насколько можно верить таким источникам?

Вот ещё два примера, показывающие, что Мотовилов мог приписывать своим собеседникам, людям достоверно высокой духовной жизни, слова и поступки, которых они в принципе не могли совершать. В той же «Докладной записке» он, по поводу своего желания ехать свататься к Е. М. Языковой, вкладывает в уста архиепископу Антонию такие слова: «Я думаю, что это еще новая какая нибудь кознь бесовская хлопочущая только отвести Вас от дела Божияго – бросьте всю эту дрянь все ваши привязанности, идите в Монахи славный Архиерей будете», – чего, конечно же, преосвященный не мог заявить, зная о тяжёлой одержимости Мотовилова (беседа имела место в 1834 году, как раз после вышеупомянутого припадка), а по канонам Православной Церкви, одержимых посвящать категорически запрещается. И это «архиерей будете» отнюдь не шутка преосвященного, потому что далее Мотовилов продолжает на полном серьёзе: «…знаю отвечал я потому что и Батюшко Отец Серафим мне тоже говорил: что если бы я пошёл в Монахи, то сделали бы меня Архиереем и я бы был более Святителя Василия Великаго, и я дерзнул сказать ему, что: об этом Ангелы возвещают людям – а не люди, – забывшись, что я говорю с Великим Угодником Божиим и в точности по слову Евангельскому неведый, что говорю, – а Батюшко Отец Серафим встал и выпрямился молодцом, в каковом положении я его никогда невидывал – и сказал: а тебе Серафим а не Ангел говорит – а знай что на сколько Серафим более Ангела на столько слава моя более возвещения Ангельскаго. Так это истинно». Как видим, это уже явная паранойя… Далее Мотовилов продолжает описывать свою беседу с преосвященным Антонием: «…и он опять вспросил: Отчего же и после этаго нейдете в Монахи – Славный Митрополит будете, – и я отвечал, – Знаю и это, но пред Богом скажу – что уже и Синод тогда неустоит, – ибо я не только настоятельно тогда стал бы просить Его Императорское Величество, чтобы в России было как и в старину Потриашество да Потриархом первым (= так в собственноручном написании Мотовилова, – закончившего, заметим, филологическое отделение Казанского университета) чтоб меняже и поставили, – да что пользы было бы из этого – перед людьми я был бы действительно Святейшим, ну а перед Богом то грешнейшим… но мне Господь обетовал Языкову устами Серафима дать в невесту и я жду обетования» (ЗМ, с. 300-301). И далее Мотовилов излагает своё сумасбродное мнение о «санах церковных», будто это «только средство дающее право по мере возвышения Сана стяжевать множайшую благодать Божию», – совершенно не понимая, что иерархия есть чин Церковного служения, а не «только средство» личного освящения. Никакой Языковой, вопреки заявленному «обетованию», Мотовилов так и не получил, чем и разоблачается всё его фантастическое свидетельство о прочих «обетованиях» преподобного Серафима, а впоследствии, женившись на одной из Дивеевских послушниц (!) он придумал совершенно другое «обетование», подходящее к этому скандальному случаю (см. НПСС, Т.1, с. 188-198). Кроме того, он придумал себе свой особенный «сан церковный» и стал называть себя «служкой Божией Матери», а это, пожалуй, будет повыше патриаршества.

Второй пример. «Я ваше Боголюбие плохо учен грамоте, так что с трудом подписываю мое имя, а Грамматике и вовсе неучился… но знаю очень много – и более многих ученых людей, – потому что много тысячь книг содержу в свежей памяти да и даром премудрости и рассуждения свыше от него подаваемаго Господь Бог после всех страданий, что я ради имяни Его Святаго в жизни моей претерпел – меня обильным благословить изволил…» Очевидно, что Мотовилов здесь переносит на преподобного Серафима свою паранойю. Немыслимо, чтобы смиреный старец так похвалялся своими благодатными дарами и заслугами перед болящим юнцом. Далее: «…в нашей Саровской Библиотеке мню я тысячь пять с половиною будет экземпляров, – а в иных как например Ролленевой Истории, перевод Третьяковского 30-ть томов, – и я всю нашу Библиотеку прочитал, так что даже книгу о Системах миров и даже Алкаран Магометов и другия подобныя книги читал – в иных книгах вот например Третьяковскаго тяжел язык – но я смысла добивался – мне хотелось всё узнать, что на земле делается…» Так для этого ли преподобный Серафим пошёл в монастырь? Хорошо хоть интернета тогда не было. Но далее: «…и что человеку Бог на веку своем узнать допустил, потому что подобает и ереси знать – да их нетворить – и Сам Господь говорит в Библии: Егда умножится ведение, тогда откроются тайны; – у Господина Соловцева – две тысячи пять сот книг русских и их прочитал все до одной – у Аргамакова Господина тысячи полторы книг и его Библиотеку всю прочитал, – у Княжен Бибичевых – они благодетельствуют же Саровской Пустыне – и их книги все прочитал, – у братий и Отцев Святых нашей обители у кого 30-ть у кого же 70-т все брал на прочтение и все прочитал неудержимая – ваше Боголюбие была у меня охота к чтению – и все эти книги прочитал духовныя и светския, и всё хорошо обсудил, потому что я нестолько читал, сколько разсуждал о прочитанном и всё соображал что и как получшебы для Богоугождения сделать…» (ЗМ, с. 345). Так вот как, оказывается, подвизался преподобный Серафим! А мы-то думали… Надо бы современным игуменам учесть этот «святооотеческий» опыт и провести по кельям обязательный интернет, а то чем же ещё монаху в келье-то заниматься?

Антихрист в России

С. Фомин, известный собиратель и сочинитель мифов, опубликовал ещё один сборник лжепророчеств, приписываемых также преподобному Серафиму, которые затрагивают последние судьбы России в целом (РПВП, с. 463-468 или НН, с. 429-433). Причём в двух вариантах, один взят из архива Павла Флоренского, другой из архива иеромонаха Серафима (Орлова, †1975). Сравнивая два этих варианта, легко заметить, что в обоих случаях текст составлен из отрывков, которые редакторы скомпоновали так и этак. В речи самого Серафима, возможно, это были (если были) обмолвки, намёки и притчи, которые несли вполне определённое значение, но выдернутые из контекста и записанные в отрыве от конкретной ситуации, они стали двусмысленными фигурами, которые последующие редакторы попытались разгадать каждый в меру своего понимания. Вместо оригинального контекста, редакторы создали новый контекст, расположив отрывки в некотором порядке, который и стал истолкованием пророчеств. Точнее, превратил их в лжепророчества. Кроме того, по некоторым признакам, многие отрывки никак не могут принадлежать Саровскому затворнику, а являются комментариями Мотовилова, или вообще неизвестно кого. В каком виде и какими путями Мотовиловские записки доходили до первооткрывателей, об этом уже говорилось выше. Впрочем, детально анализировать текстовые расхождения в данном случае не стоит, ввиду бросающегося в глаза расхождения между ними и истиной. Достаточно проанализировать этот коллаж выборочно, чтобы понять, в целом, какого сорта запущенная в мир публикация С. Фомина. Ведь читают-то именно её.

«До рождения антихриста произойдёт великая продолжительная война и страшная революция в России, по точному выражению о. Серафима, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачёвский, Французская революция ничтожны по сравнению с тем, что будет с Россией. Произойдёт гибель множества верных отечеству людей; разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей; реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведёт её путём страданий к великой славе».

В первом варианте с этого отрывка начинается весь текст, так что его можно понять, как пророчество о революции 1917 года, но далее речь сразу переходит к последним временам. Во втором варианте этот отрывок помещён уже после «Дивеевского дива», то есть явно отнесён к последним временам, однако после вставлен отрывок с осуждением явных и тайных революционных обществ, в стиле типичной полемики XIX века. Вот и гадай, как знаешь. Далее читаем, по первому варианту:

«Неизменный счёт войны всемирной и русской будет 10 лет… Так как мне самому (= Н. А. Мотовилову) сказано ещё в 1834 году, здесь, в Воронеже, что я не умру прежде (= умер в 1879 году), как узнаю лично, как самого себя, того человека, который доживёт до рождения антихриста, чтобы подобно Симеону Богоприимцу, давшему знать о рождении Истинного Христа, дать знать о рождении истинного антихриста. Проповедь эта будет официально объявлена всем людям, не только русским, но и вселенским, во всесовершенное известие». Во втором варианте аналогичный отрывок находится в самом конце текста и звучит так: «Но некто из русских, доживши до рождения антихриста (подобно Симеону Богоприимцу, благовестившему отрока Иисуса и возвестившего рождение Его миру), – проклянёт рождённого и возвестит миру, что он есть истинный антихрист».

Это предсказание Мотовилов получил, неизвестно от кого, уже после смерти преподобного Серафима (1833), к тому же не в Сарове, а в Воронеже, так что можно его спокойно пропустить. Но каково извращение Евангелия! Симеон Богоприимец отнюдь не «давал знать о рождении» Христа, отнюдь не «возвестил рождение миру», но прославил Его частным образом лишь пред лицом Марии да Иосифа, скромно пришедших в храм совершить обычный обряд. «Дали знать» волхвы, именно они «возвестили миру», – в результате чего святому семейству пришлось бежать в Египет. Так перед кем и где будет «возвещать» и «проклинать» выдуманный анти-Симеон?

Кроме того, чудесное сверхдолгожительство Симеона было чудом Божиим в ответ на попытку Симеона исправить пророчество: «Се, Дева во чреве приимет…» Но может ли дьявол дать (да и чего ради?) подобное сверхдолгожительство своему пророку? Не может, – ибо власть продлить жизнь человека сверх положенного срока принадлежит только его Создателю и Искупителю. Писание определённо предвозвещает служение «двух свидетелей», то есть пророков Еноха и Илии, однако в Писании нет нигде ни малейшего намёка на третьего подобного пророка сверхдолгожителя, который выступил бы с гласным обличением антихриста в момент его рождения. Наоборот, святые отцы пишут (преподобный Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин), что антихрист будет рождён и воспитан тайно, так что об этом никто не будет знать, и появится внезапно, и вначале будет неузнанным.

Так что пророчество, по всему, ложное. А в решающий момент отсутствие тщетно ожидаемого обличителя станет косвенным удостоверением «благодатности» указанного воскресшим чудотворцем всеславянского царя, какой бы странной не показалась его политика (см. далее), то есть, что тот отнюдь не является антихристом. Так что не беспокойтесь…

«Тогда легко будет предузнать воцарение его вселенным (= вселенским царём) в старом Иерусалиме, на всей поверхности земного шара, кроме нынешней территории России и внутренней Азии, где живут 10 колен царства Израильского».

Терминология отрывка явно не Серафимовская, идея о параллельном существовании царства антихриста и царства православного прямо противоречит Писанию не только фактически, но и догматически, известный апокриф о 10 коленах, взятый из 3Ездры (13,40), давно опровергнут историей, не открывшей в Азии ничего подобного. Так что лжепророчество в чистом виде.

«Россия сольётся в одно море великое с прочими землями и племенами славянскими, она составит одно море или тот громадный вселенский океан народный, о коем Господь Бог изрёк устами всех святых: «Грозное и непобедимое царство всероссийское, всеславянское, Гога и Магога, пред которым в трепете все народы будут». И всё это, всё верно, как дважды два четыре, и непременно будет, как Бог свят, издревле прорекший о нём и его грозном владычестве над землёю».

Подобное пророчество находится в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» Л. М. Чичагова (по сути, эта «летопись» наполовину состоит из устных дивеевских сказок), – правда, без Гога и Магога, которые, согласно Иезекиилю (главы 38-39) и Апокалипсису (20,7), суть народы царства сатанинского, а отнюдь не православного. Данный пример показывает, насколько миф может перевернуть в больной голове прописные истины Откровения. Что же касается слияния славянских народов воедино, то эта кабинетная мечта славянофилов давно уже испарилась при встрече с исторической реальностью. Русские и западные славяне (поляки, чехи, хорваты, болгары, не говоря уже о западных украинцах, да и сербы не лучше) по духу, культуре, исторической судьбе, стали уже настолько чужими друг другу, что ни о каком слиянии и речи быть не может. Русские прекрасно находят общий язык с монголами и тюрками, но с «западенцами» никогда. Кроме того, славянские народы, как и прочие европейцы, перестали рожать детей и стремительно вырождаются, так что оставшиеся по хатам славяне по сравнению с двумя миллиардами бурно размножающихся китайцев выглядят не как «громадный океан народный», а как пересыхающая лужа. Может, русские бабы возьмутся за ум и начнут рожать по 12 детей? Что-то не верится… да и времени-то не осталось.

Ранее миф возвещал, что антихрист «вселенским» воцарится в Иерусалиме, но Россия останется вне его власти. Отсюда должно следовать, по идее, что город Иерусалим будет тогда вне власти Российской державы. Теперь же миф вдруг заявляет:

«Соединёнными силами России и других Константинополь и Иерусалим будут полонены. При разделе Турции она почти вся останется за Россией, и Россия соединёнными силами со многими другими государствами возьмёт Вену, а за домом Габсбургов останется около 7 миллионов коренных венцев, и там устроится территория Австрийской империи. Франции за её любовь к Богородице – Св. Мадонне – дастся до 17 миллионов французов с городом Реймсом, а Париж будет совершенно уничтожен. Дому Наполеонидов дастся Сардиния, Корсика и Савойя. Когда Империя Русская получит 180 миллионов в своё владение, должно ожидать явления антихриста».

Советская Россия имела гораздо более 180 миллионов, однако антихрист так и не появился. Наоборот, произошло падение сатанинской власти и небывалое возрождение православия. Франция прославилась любовью к богохульным революциям, и всякой вообще, пардон, любовью, а христианство там настолько выдохлось, что того и гляди попадёт под официальный запрет. Но мегаполис Париж пока стоит на своём месте. Наполеонидов помнят лишь очкарики, роющиеся в исторических архивах. Нынешняя Австрия сидит хомячком в Европейском зоомагазине, Габсбургов завоевали гамбургеры, а по русской вене ходит афганский героин. Турция мирно захватывает Европу силами трудолюбивых гастарбайтеров и по численности населения готовится превзойти вырождающуюся Россию. Для удобства освоения северных территорий туркам надо просто сдаться в плен и признать себя российскими подданными (успех мероприятия гарантирован примером азербайджанцев). Но если эту идею перехватят китайцы, то, пожалуй, и впрямь будет война… XXI век не любит наивных мифов прошлого, его новые мифы гораздо правдоподобней и гораздо страшней. Говорил ли преподобный Серафим что-нибудь, хоть отдалённо похожее? Поди, разбери теперь…

«Антихрист родится в России между Петербургом и Москвой, в том великом городе, который по соединении всех племён славянских с Россией будет второй столицей царства Русского и назван будет «Москво-Петроградом», или «Градом Конца», как именует его Господь Дух Святой, издалече всё предусматривающий». Во втором варианте: «…образуется из Москвы и Петербурга, будет столицей русского народа…»

Предыдущее пророчество, что «соединёнными силами России и других» будет «полонён Иерусалим», – в сочетании с пророчеством, что «антихрист родится в России», – трудно понять иначе, чем, что именно Россия станет в описываемое время главным исполнителем иудейского плана по воцарению единого всемирного правителя. Незавидная роль для «непобедимого царства всероссийского, всеславянского, пред которым в трепете все народы будут». Неслучайно же это «всеславянство» было названо Гогом и Магогом. Так случайна ли оговорка, что антихрист воцарится в «полонённом», то есть российском Иерусалиме?

Как известно из Писания, «градом конца» однозначно является Иерусалим, который в Апокалипсисе назван «Вавилоном». Никаких других «конечных городов» истинное Откровение не предвозвещает. Неудобопроизносимая химера «Москво-Петроград» является просто насмешкой над любителями мифов. Впрочем, в ней может быть и лукавое пророчество о реальном месте рождения антихриста. Вспомним, что кроме российской Москвы существует ещё американская Москва (в северо-западном углу США, на границе штатов Вашингтон и Айдахо), также есть там и Санкт-Петербург (в юго-восточном углу США, штат Флорида). Линия Москва – Санкт-Петербург маркирует всю территорию США из угла в угол, поэтому иносказательный «Москво-Петроград» может быть просто обозначением США, а что Америка в настоящий момент реально является «второй столицей» России, думается, объяснять никому не нужно. Есть ли в Америке конкретный «End City» или нет, не столь важно, главное, там есть всемогущество жидовское и высочайший уровень медицины, необходимый для генетических экспериментов по выведению сверхчеловека, как о том намёком говорится в последнем пункте разбираемого пророчества:

«В Израиле родился Иисус Христос, истинный Богочеловек… а среди славян и русских родится истинный антихрист бесочеловек, сын жены блудницы Данова поколения и сын диавола через искусственное перенесение к ней семени мужского, с которым вселится в утробу её дух тьмы».

Расписав победы «всемирного славянского царства», редактор 1-го варианта совершенно опустил религиозную сторону этого проекта, поэтому необходимо обратиться ко 2-му, где перед словами «Антихрист родится в России…» идут две страницы церковной тематики. Из них стоит привести характерные выдержки, чтобы понять, куда ведёт этот миф своих почитателей.

«Так будет время, – говорит батюшка о. Серафим, – когда нечестие архиереев русских превзойдёт то нечестие архиереев греческих, которое было во времена Императора Феодосия Младшего, и исполнится сказанное: Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Мя языком, сердца же их далече отстоят от Меня. Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим (пересказ Мф.15,8-9). Ибо под предлогом церковного и христианского прогресса, в угоду требованиям мира сего, будут изменять и извращать догматы и уставы Святой Церкви, забывая, что они имеют начало от самого Господа Иисуса Христа, научившего и давшего указания Своим ученикам, Святым Апостолам, о создании Церкви Христовой и её правил, и заповедавшего им: Шедше научите все народы тому, что Я заповедал вам (Мф.28,19). Отсюда доныне сохранились дошедшие до нас правила и предания Святых Апостолов, которые разъяснены и утверждены окончательно раз и навсегда их Святыми Преемниками – Святыми Отцами, руководимыми Духом Святым на семи Вселенских Соборах».

Во-первых, это учение лукаво смешивает догматы и уставы, придавая последним статус божественной неизменности. Это очень удобно для обвинения иерархов, которые по чину своего служения имеют право канонического творчества. Ведь известно, что «дошедшие до нас правила и предания» создавались постепенно в течение многих веков, многие давно отпали и забылись, многие появились совсем недавно, многие требуют изменения и приспособления к современности. Утверждать, что все они, без исключения, были получены якобы из уст самого Иисуса Христа, может только человек, совсем не знающий Церковную историю. Точнее, отвергающий её ради мифа.

Для того-то Господь и установил иерархию, чтобы в Церкви был всегда, до конца времён, живой и действующий орган соборного выявления догматов, проверки преданий и обычаев, установления правил и перемены их, суждения о всех вопросах, возникающих по ходу истории, и принятия авторитетных решений. Ведь жизнь Церкви тем и отличается от мертвечины Талмуда, что она не порабощена «окончательно раз и навсегда» установленным «правилам и преданиям», а свободно течёт сквозь века, непрерывно обновляясь и самосозидаясь, с одной стороны, личной святостью подвижников благочестия, с другой стороны, соборным разумом богоустановленной иерархии. Да, возможны шатания обновленчества, но ересь «православного» талмудизма гораздо опаснее для Церкви, потому что убивает дух христианства изнутри, незаметно и необратимо. В Русской истории эта ересь однажды уже проявилась в виде старообрядчества, отвратившего от Церкви огромную массу народа, и эта проблема была близко известна преподобному Серафиму, так что сочувствовать подобному мудрованию он не мог. Конечно, старец твёрдо стоял за чистоту православия, но не в том духе, который приписывает ему разбираемый миф. Далее талмудизм ещё более сгущается:

«Горе тому, кто одно слово убавит или прибавит… Горе тому, кто дерзнёт внести какие-нибудь изменения в богослужение и уставы… Всякое желание внести якобы усовершенствования, изменения в правила и уставы Святой Церкви, есть ересь, желание создать свою особую Церковь по измышлению разума человеческого, отступление от постановлений Духа Святого, и есть хула на Духа Святого… Поэтому пути пойдут архиереи Русской земли и духовенство, и гнев Божий поразит их. Иисус Христос вчера, днесь и во век всё Тот же (Евр.13,8), и учения заповедей Его и постановления утверждены Им раз и навсегда без изменения, ибо всё это есть истина, принесённая с Неба самим Сыном Божиим…»

Например, такие «усовершенствования и изменения», как уничтожение синодальной системы и восстановление патриаршества, это тоже «ересь, желание создать свою особую церковь»? Некоторые, кстати, так и считали. Учреждение регулярных архиерейских соборов, создание новых, независимых от государства, органов церковного управления, развитие богословских наук, очистивших веру от множества средневековых мифов, обязательное духовное образование для всех клириков, в том числе монашествующих, без чего немыслимо христианство в век всеобщей грамотности, новая практика частой исповеди и частого причащения, новые праздники, новые обряды (освящение автомобиля, например), – при этом благополучное забвение таких мнимо незыблемых правил, как культ царской власти (со всеми причитающимися царскими днями, царскими ектеньями, молебнами и прочими обрядами), прикрепление каждого прихожанина к своему приходу, обязательное причащение раз в год, соборование только перед очевидной смертью, и тому подобное. Неужели отмена этих обветшалых уставов есть «хула на Духа Святого», – не наоборот ли?

«И вот тогда-то произойдёт то, о чём батюшка о. Серафим часто говорил всем: «Не то будет диво, что мои кости поднимут, а то будет диво, когда убогий Серафим плоть свою перенесёт в Дивеев. Тогда Дивеев будет диво всемирное, ибо из него изведёт Господь Свет Спасения не только для России, но и для всего мира во время антихриста». Антихрист родится в России…» и следует отрывок про «Москво-Петроград».

Итак, вот каков церковный проект (точнее, антицерковный) для планируемого ново-Российского царства: 1) Дискредитация иерархии, имеющей апостольское преемство; 2) Утверждение талмудического культа «преданий», то есть мифов; 3) Утверждение также культа «избранности» русского народа; 4) Выдвижение из народа множества «благодатных» старцев, толкующих мифы в нужном ключе; 5) Истребление всех «нечестивых», то есть тех, кто не согласен с мифическим «благочестием»; 6) Появление «воскресшего» дивеевского чудотворца; 7) Проведение 8-го Вселенского собора. Последний пункт прописан в обоих вариантах, в первом он продолжает тему международной политики, во втором – церковную тему. Первый вариант:

«До явления антихриста должен состояться Восьмой Вселенский Собор всех Церквей под единую Главу Христа Жизнодавца и под единый Покров Божией Матери, Единой по Бозе Всемогущей, с оставлением за первым патриархом его царственной власти, как первообраза (!) вечного царства Иисуса Христа. Также для объединения и воссоединения всех Святых Христовых Церквей против назревающего антихристианского направления под единую Главу Христа Жизнодавца и под единый Покров Его Пречистой Матери…» Второй вариант:

«До рождения антихриста в Церкви Русской будет Патриарх, затем будет созван 8-й Вселенский Собор, цель которого: 1. Последнее предупреждение миру против всеобщего антихристианского ослепления, отступления от Господа Иисуса Христа; 2. Также для объединения и воссоединения всех Святых Христовых Церквей против назревающего антихристианского направления под единую Главу Христа Жизнодавца и под единый Покров Его Пречистой Матери…»

Итак, реформированная «батюшкой Серафимом» церковь должна провести тот самый 8-й Вселенский Собор, о котором все прочие предания (и мифы), говорят, что он будет апостасийным. Судя по содержанию программы, это будет экуменический собор. Ведь все православные церкви и так находятся «под единой Главой Христа Жизнодавца и под единым Покровом Божией Матери», ради этого православным незачем собираться на какие-то соборы. Проблемой «единой главы» озабочены известно кто: римокатолики с их культом папы, этого мнимого «наместника Христа на земле». «Первый патриарх с царственной властью» – это ведь и есть Римский папа, потому что православные патриархи никогда не присваивали себе «царственной» власти. На этом соборе, как видно, «первый патриарх» отнюдь не отказывается от своих претензий, следовательно, вся высокопарная болтовня о «единой Главе» и «едином Покрове» должна просто прикрыть фактическое подчинение всех церквей «единой главе» папства – имеющей вскоре стать одной из семи голов апокалипсического «зверя». Православные церкви, кроме Русской, уже со всех сторон повязаны экуменизмом (если даже с иудеями совместно празднуют, то куда уж дальше), а где слаб экуменизм, там процветает провинциальное полуязычество. Поэтому проблема только в Русском православии. После уничтожения истинной апостольской иерархии на собор от русских «православных» поедет всякий сброд из числа наскоро рукоположенных проходимцев «серафимовского» призыва, которые и примут нужное постановление. Фанатичные ревнители «преданий и уставов», как хорошо известно по старообрядцам, после отпадения, из-за ничтожных мелочей, от Церкви, потом уже с поразительной лёгкостью идут на грубейшие нарушения не только этих самых «преданий и уставов», но и основных догматов веры. В том числе, идут на соединение с теми, кого ещё вчера сами называли еретиками и отступниками.

Все эти экуменические деятели будут с профессионально озабоченными лицами выступать «против назревающего антихристианского направления», как в своё время выступали «против гонки ядерных вооружений», и прекрасно отвлекут внимание публики от последних подготовительных мероприятий грядущего воцарения «зверя». Среди прочего, в программу собора входит «проклятие» тех органов «тайны беззакония», которыми она пользовалась в течение веков для разрушения государственных и церковных структур. Теперь, после разрушения последнего оплота сопротивления, Русского православия, надобность в разрушителях отпала. Наоборот, теперь требуются строители, и очень дисциплинированные. Вот поэтому третьим пунктом программы собора является:

«…И для окончательного проклятия всего масонства и всех подобных партий (под какими названиями они не появлялись бы), главные руководители которых имеют одну цель: под предлогом полного равноправного благоустройства на земле с помощью фанатизированных ими людей вызвать анархию во всех государствах и разрушить христианство во всём мире, и наконец, силою золота, сосредоточенного в их руках, подчинить весь мир антихристианству в лице единовластного самодержавного царя, царя богоборного, одного над всем миром».

Далее в первом варианте идёт речь против «революционеров» в стиле полемики XIX века, которая во втором варианте следует за пророчеством о революции в России. Второй вариант передаёт программу «проклятия» более адресно: «Для окончательного проклятия всего масонства, франкмасонства, иллюминатства, якобинства и всех подобных партий…» Короче говоря, объединённым христианам перед воцарением антихриста дадут попинать выползок древнего змия. А заодно внушить новые правильные мысли: о неуместности «равноправного благоустройства»; о недопустимости впредь никакой «анархии»; о предосудительном фанатизме покушающихся на «христианство во всём мире», экуменическое, понимай правильно; о преступной «силе золота», нарушающей работу единой системы безналичного расчёта.

Далее, для сугубого утверждения культа «избранности» русского народа, иными словами, для прививки к русскому православию ереси талмудизма, мифическое пророчество вещает:

«Евреи и славяне суть два народа судеб Божиих, сосуды и свидетели Его, ковчеги нерушимые; прочие же все народы как бы слюна, которую извергает Господь из уст Своих… Славяне же любимы Богом за то, что до конца сохраняют истинную веру в Господа Иисуса Христа. Во времена антихриста они совершенно отвергнут антихриста и не признают его Мессией, и за это удостоятся великого благоволения Божия – будут первый и всемогущественный язык на земле, и другого царства, более могущественного Русско-Славянского, в мире не будет. И сие глаголал Бог устами древних пророков Святого Израильского Божьего народа. Изыдет из уст Его глагол и не возвратится к Нему тот, дондеже исполнит вся, елико восхоте душа Его».

Выражение «прочие же все народы как бы слюна, которую извергает…» является буквальной цитатой из 3Ездры, приспособленной для инъекции талмудической морали в русское религиозное сознание. Насколько эта мораль противоречит Евангельской, не нужно объяснять, потому что это исчерпывающе объяснено святым апостолом Павлом в его 14-ти посланиях. Нужно лишь заметить, что книга 3Ездры вовсе не является боговдохновенной, это сборник апокрифов, обнаруженный учёным Иеронимом в Палестине (а может, намеренно подсунутый ему жидами, у которых он учился еврейскому языку) лишь в конце IV века, а до того неизвестный ни ветхозаветной, ни новозаветной Церкви. Некоторые видения в этой книге имеют пророческое достоинство, некоторые являются просто сказками, а некоторые имеют все признаки антихристовой мифологии. Вот как выглядит эта «плевательная» цитата в развёрнутом виде:

Сия же вся рекох пред тобою, Господи, яко ради нас создал еси век: прочия же языки от Адама рождены, рекл еси оныя ничтоже быти: яко слюне уподоблени суть, и яко капление от сосуда уподобил еси множество их: и ныне, Господи, се, тии языцы, иже ни во чтоже вменени суть, начаша владети нами и пожирати нас: мы же людие Твои, ихже нарекл еси первенцем единородным возлюбленным Твоим, предани есмы в руки их: и аще ради нас сотворен бысть век, вскую достояния не одержим с веком? доколе сия? (3Езд.6,55-59).

Талмудизм здесь настолько очевиден и отвратителен, что даже спорить не хочется. Бессовестная ссылка на якобы библейское пророчество (…рекл еси…) опровергается предъявлением этого самого пророчества, где – как оказывается – противопоставляются отнюдь не «избранный» и «прочие народы», а несравненное величие Божие и ничтожество всех народов вообще:

Кто измери горстию воду и небо пядию и всю землю горстию? кто постави горы в мериле и холмы в весе? кто уразуме ум Господень, и кто советник Ему бысть, иже научает Его? или с ким советова, и настави И? или кто показа Ему суд? или путь разумения кто показа Ему? или кто прежде даде Ему, и воздастся ему? Аще вси языцы, аки капля от кади, и яко претяжение веса вменишася, и аки плюновение вменятся? Дубрава же ливанова не доволна на сожжение, и вся четвероногая не доволна на всесожжение. И вси языцы яко ничтоже суть, и в ничтоже вменишася (Ис.40,12-17).

Вот истинное Ветхозаветное пророчество. А вот истинное Новозаветное:

Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном… совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но всё и во всем Христос (Кол.3,1-11).

Обратим внимание, что наряду с иудеями и эллинами апостол пророчески упоминает и «скифов», которые находились в то время совсем в стороне от библейской истории. Собственно скифы так и не были обращены в христианство, но они оставили своё имя народам, живущим к северу от греко-римской и библейской цивилизации, и впоследствии «скифами» назывались именно славяне, овладевшие и заселившие Причерноморские земли от Дуная до Дона. Апостол отнюдь не упоминает гораздо более близких и хорошо известных персов, армян, коптов или эфиопов, а из собирательно упомянутых «варваров» почему-то особо выделяет «скифов». Трудно понять это иначе, как предостережение именно «скифам» не преклоняться к ветхому, земному, языческому мудрованию, по худому примеру иудеев, отвергших Христа ради узко национальной идеи земного царства. Вот апостольский ответ талмудическому «всеславянству» дивеевского мифа. Читающий да разумеет…

Материалы к теме

«…Далее в приводимом нами «плане» изложены лжепророчества, якобы, от самого Сатаны, о грядущей судьбе папы и римокатолицизма, и в них предсказание об изгнании папы из Рима, перенесении его престола в Петроград и воссоединении католиков с православными, как последней на земле вспышке христианской веры и т. п., но мы этими побасёнками, да ещё такого дурного происхождения, занимать читателя не будем» (НПСС, «Близ есть, при дверех», Т.5, с. 464). Речь идёт о «плане», точнее, идейной программе борьбы с христианством, секты люцифериан Альберта Пайка. «План» датируется 1871 годом и опирается на эсхатологию книги «Ападно», написанной А. Пайком по откровению якобы самого Люцифера, однако уровень явно не тот. В действительности, этот «план» есть правдоподобный миф, запущенный масонами для отвлечения внимания и запугивания поверхностно воцерковлённых христиан. Каким образом фантазии люцифериан превратились у Мотовилова в благодатные пророчества, неизвестно, но факт есть факт: будущее «всемогущественнейшее русско-славянское православное царство» строится у него буквально по проекту А. Пайка.

«…Как только на престол взошёл Александр II, Мотовилов снова загорелся писать письма, теперь уже на имя нового Самодержца. В апреле 1866 года он подаёт «по секрету» Императору Александру так называемую докладную стихиру с такой концовкой:

И Ты, Христе, в нас зацарюешь,
Всеосвяти ж нас в век и век;
На враг же наших всех наплюешь,
Сладчайший Богочеловек.

На промокательной бумаге, просвечивающей с обеих сторон, небрежно набросаны строчки условных букв. Их ни прочесть, ни сопоставить: дикая клинопись. Мотовилов болен, он в бреду, но зачем же такое безобразие отсылать лично Императору? И много ещё чего он написал в те 60-е годы…» (А. Стрижев, «О чём могут поведать архивы», журнал «Благодатный огонь», №12, 2004, с. 33).

«…7 июля 1909 года. Сегодня ночью со мною был тяжёлый приступ удушливого кашля. Поделом! Это всё от курения, которого я не могу бросить, – а курю я с третьего класса гимназии и теперь так насквозь пропитал себя проклятым никотином, что он уже стал, вероятно, составной частью моей крови. Нужно чудо, чтобы вырвать меня из когтей этого порока, а своей воли у меня на это не хватит. Пробовал бросить курить, не курил дня по два, но результат был тот, что на меня находила такая тоска и озлобленность (= беснование?), что этот новый грех становился горше старого. Отец Варсонофий запретил мне даже и делать подобные попытки (= не путает ли? см. далее), ограничив мою ежедневную порцию курения пятнадцатью папиросами (прежде я курил без счёта)… Было время, я в Сарове, в источнике преподобного Серафима, исцелился на некоторое время от кашля, но курить не бросил, хотя саровский духовник мой и очень на этом настаивал, – и вновь вернулась ко мне моя болезнь, от которой я так мучительно страдаю» (НПСС, Т.4, с. 325-326). На ту же тему запись 30 августа (с. 369-372).

«…Записки Мотовилова, которыми я пользовался, наравне с другими источниками, моим доверием не пользовались, ввиду того, что Мотовилов знал Серафима всего два года (= точнее, один), а также вследствие ненормальности в последние годы жизни самого Мотовилова» (Печатается по ксерокопии «Протоколы допроса», присланной из архива КГБ внучке митрополита Серафима (Чичагова) В. В. Черной, ныне игуменья Серафима / НН, с. 514).

«…Зашёл разговор о последних временах. Батюшка (= о. Нектарий) сказал: «Нилус, правда, написал свою книгу давно, когда ещё мало говорили об этом, но он всё-таки очень увлекается в своих заключениях. Вот ты в этом деле и батюшке своему (= о. Адриану) почаще говори: «Умерьте свои восторги». Нилус в своей книге поместил письмо одной девицы, в котором она описывает свой сон. Ей виделись святые на небе, которые сказали, что конец будет в 24-м году, но может ещё будет отсрочка» (Рымаренко Е. Г. Воспоминания об оптинском старце иеромонахе Нектарии. Православная жизнь, Джорданвилль, 1954, с. 13 / НН, с. 448). Описанная беседа имела место 27.01.1923 года.

Некоторые факты из биографии Мотовилова

Родился Мотовилов 12 мая 1809 года. Первая беседа с преподобным Серафимом была 5 сентября 1831 года. Последняя беседа с преподобным Серафимом была 5 сентября 1832 года. Итак, знакомство Мотовилова с Серафимом продолжалось всего один год, и в это время ему было всего 23 года. Мотовилов уже тогда имел опыт блуда с дворовыми девушками, и теперь страстно хотел жениться на избранной им Е. М. Языковой, от чего преподобный Серафим и святитель Антоний пытались его отговорить, но безуспешно. Мотовилов упрямо «не понимал» старцев и продолжал своё навязчивое сватовство, пока его избранница не отказала уже окончательно ввиду помолвки с другим женихом (май 1832 года). Мотовилов от этого разочарования так тяжело заболел (у него отнялись ноги – ср. выше: «…и в одно мгновение от почек огненный поток с самым жгучим ощущением потек по спинному хребту…») – что его вновь пришлось везти к преподобному Серафиму для исцеления. Но старец его не исцелил, а послал исцеляться в Воронеж. Вместо исцеления Мотовилов получил от старца заповедь опекать девическую «мельничную» общину в Дивееве, и тем самым стал «служкой Божией Матери». Так вещают мифы…

Вопрос: мог ли преподобный Серафим душевнобольного юношу (точнее, бесноватого), одержимого блудной страстью и взбалмошно-непослушного (в «Докладной записке» есть ряд очень показательных примеров), назначить ближайшим попечителем создаваемой им девической общины с особо тщательным соблюдением правил целомудрия?

Второй вопрос: мог ли преподобный Серафим возложить на него такое исключительно важное служение, предполагающее в том числе и необходимые хлопоты в церковных и светских инстанциях, без свидетелей? Серафиму нетрудно было бы пригласить настоятеля или кого-либо из монастырских старцев, чтобы у Мотовилова было авторитетное подтверждение его отношения к Дивеевской общине. Ведь получил же такое подтверждение послушник Иоанн (Толстошеев), которого настоятель беспрепятствено отпускал туда заниматься попечительскими делами. А ведь игумен Нифонт (Черницын) был весьма строгий ревнитель монастырской дисциплины, к тому же отнюдь не расположенный к преподобному Серафиму и его Дивеевским послушницам. Впоследствии вмешательство Мотовилова в монастырские дела и тем более частое проживание в девической общине вызывало у всех, в том числе и у преосвященного Антония Воронежского (см. ЗМ, с. 300-301), вполне понятные подозрения. И никаких документов, как известно, у Мотовилова не было, одни лишь устные ссылки на келейное «батюшкино благословение» плюс ссылка на двух монахинь, якобы бывших при этом. Об этих «свидетельницах» здесь же, на 301 странице, есть примечание. Одна, Евдокия Ефремовна Ломновская, была «глухинькой», то есть не слышала, чтó конкретно Серафим говорил Мотовилову, вторая же, Ирина Семеновна Зеленогорская, была начальницей общины всего несколько месяцев и скончалась в 1835 году, то есть «свидетельствовала» совсем недолго. Вообще же, исследование Дивеевской истории открывает множество фактов недобросовестного отношения к беззащитной обители мнимых «благодетелей» (см. Букова О. В. Тьма никогда не скроет свет. М., 2010).

Но вот что пишет сам Мотовилов в ответ на обличения преосвященного Антония:

«…На счет же девиц, – которым службу поручила мне Царица Небесная чрез Батюшку Серафима – то я скажу Вам по совести, – ибо нехочу, чтоб Вы и подозрениями смущались, – что? еслибы Государыня, Ея Императорское Величество изволила поручить мне службу Их Императорским Высочествам Ея Августейшим дщерям – то недолжен ли бы я был с самым величайшим благоговением обращаться с Ними как со Дщерями Ея Императорскаго Величества – а это дщери не Царей земных – а Царя небеснаго и Царицы Небесной Высокопреосвященныя благодатию Божиею дщери, – так вот я как по милости Божией смотрю на врученное мне, чрез Великаго Старца Батюшки Отца Серафима, дело, – от лица Самой Царицы Небесной повеленное ему, действительно самой вещию из рук в руки переданное мне послушание его, им самим при свидетельницах из Обители сей» (ЗМ, с. 301).

И чем же закончилось постоянное обращение Мотовилова среди дивеевских девиц, от чего его предостерегал святитель Антоний? Мотовилов вскоре женился-таки на одной из них (это случилось в 1840 году), причём самого низкого звания, при некоторых обстоятельствах, для оправдания которых ему пришлось постфактум сочинить особое «пророчество» батюшки Серафима. Очевидно, что эта 17-летняя крестьянская девушка, с младенчества воспитывавшаяся в строгой монашеской общине, помышляла отнюдь не о женихах, тем более из высшего сословия. Так что же это за обстоятельства? Вот как передаёт это «пророчество» небезгрешный по той же статье Нилус:

«…Да и родителей их (= незаконнорожденных детей) лучше не осуждать, ибо неосуждение есть половина спасения. Был, например, случай в Греции: вельможа царский, ехавший через реку, увидел девушку, моющую платье. Пленившись её красотой и узнав, что она дочь вдовицы, пребыл с нею. После того девица эта увидела сон, будто звезда пресветлая скатилась ей в утробу. Некий великий и Боговдохновенный старец, к коему она и мать её обратились, возвещая бывшее, объяснил им, что родится некто великий от этой дочери… Но, ваше Боголюбие, жизнь велика, и в жизни многое случается. Бывают и такие случаи, что вы ли или другой какой мужчина, хоть и не имеете не только никакого близкого дела с девицей, но даже мало знакомы с нею, а девицу ту станут поносить за вас ли или за кого другого и станут говорить: ближняя-де она его и он-де живёт с нею, то хоть и есть пословица, крайне, впрочем, неугодная Богу, что быль-де молодцу не укор, и хоть мужчин и не укоряют много за это, но девице, даже и сохранившей целомудрие, потеря честного имени и доброй славы хуже смерти. Молю и прошу, ваше Боголюбие, не презрите словес и не забудьте убогой просьбы моей… – Тут Батюшка поклонился мне до лица земли и, вставши, продолжал: – Если когда-нибудь где-нибудь девицу станут поносить за вас, что-де она ближняя и искренняя мотовиловская, а про вас будут говорить, что вы живёте с ней, то хоть бы вы и вовсе не касались её, прошу и умоляю вас – уважьте просьбу убогого Серафима – освятите её себе! – Как, Батюшка, освятить? – Не об освящении говорю я: как чистая дева, она свята и без того. Освятите её себе в подружие, то есть поимите её себе в жёны, просто сказать – женитесь на ней! – И Батюшка снова, во второй раз, преклонился передо мною до лица земли… (и т. д.) – Но, может быть, вы смутитесь, когда я вам скажу её звание!.. Она – простая крестьянка!.. Но не смущайтесь сим, ваше Боголюбие: она и по праотцу нашему Адаму, и по Господе нашем Иисусе Христе сущая вам сестра!» (НПСС, Т.1, с. 195-198).

Комментарии, как говорится, излишни. Впрочем, «пророчество» это поразительно напоминает лицемерные разглагольствования «благочестивого» прелюбодея Иудушки Головлёва, столь выразительно описанные Салтыковым-Щедриным. Однако забыть свою первую любовь Мотовилов так и не смог, почему и продолжает настаивать даже в 1861 году – вопреки всем обратным предсказаниям и несбывшимся обетованиям! – будто «…мне Господь обетовал Языкову устами Серафима дать в невесту… обетованная мне от Бога невеста, которой я ждал столько лет уповая лишь только на Его всемогущество и на верность Божественных обетований» (ЗМ, с. 301-303).

Е.И. Мотовилова, из чёрной крестьянки ставшая вдруг столбовой дворянкой, была не против такаго поворота судьбы, в точности соответствующего ходячему сюжету народных сказок. Брак оказался счастливым, муж занимался философией и дальними паломничествами, а она практически управляла богатыми мотовиловскими имениями. При этом следила, чтобы обещанные Дивееву пожертвования текли по назначению, потому что сам Мотовилов был очень непоследователен в своей благотворительности, как о том свидетельствуют архивы. По сути, именно она была впоследствии спонсором монастыря и блюстителем мотовиловских преданий в монастырской среде, определивших основное направление наскоро составленной священником Л. М. Чичаговым знаменитой «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря».

Так был ли, в действительности, Мотовилов «служкой Божией Матери и великого Серафима» – или он просто прельщённый самозванец? Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить «я – Христос», и многих прельстят (Мф.24,3-5).

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter