По окончании всенощного бдения владыка, окруженный толпой народа, вышел из собора и направился в свои покои.

Ввиду праздника и большого числа людей власти побоялись его здесь арестовать: около двух часов ночи ему принесли повестку, где он вызывался на допрос в понедельник. Тем хотели епископа успокоить, чтобы он после воскресной службы не скрылся. Один из очевидцев, Н. А. Сулима-Грудзинский, так вспоминает о последних днях пребывания владыки Гермогена на свободе.

- Я от них пощады не жду, - сказал святитель, - они убьют меня, мало того, они будут мучить меня, я готов, готов хоть сейчас. Я не за себя боюсь, не о себе скорблю, скорблю о городе, боюсь за жителей, что они сделают с ними?

И он осенил себя широким крестным знамением, подошел к окнам покоев и архиерейским благословением с благоговением начал благословлять все стороны города и жителей его - и верующих; и гонителей, и своих будущих убийц.

Кончив благословлять, он обернулся, на глазах его, кротких и любвеобильных, блестели слезы. В самое Вербное воскресенье владыка, приобщив святых Тайн священнослужителей и помолившись, медленно сел в архиерейские кресло.

Выражение лица его было спокойным, точно он, наконец, получил ответ на сильно интересовавший ею вопрос

Подозвав Сулиму-Грудзинского к себе и благословив его, епископ спросил:
- Слышали, - устраиваю крестный ход. Что вы на это скажете?
- Владыка, погубите себя, - ответил тот, смутясь.

Ответ не удовлетворил епископа, он порывисто поднялся, трижды поклонился святому престолу и затем, осеняя себя крестным знамением, торжественно, величественно и вдохновенно произнес:
- Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его!

В крестном ходе после окончания праздничного богослужения по распоряжению святителя участвовало все городское духовенство. Перед началом крестного хода он произнес в соборе проповедь, призывая в ней всех православных русских людей вознести всенародное моление Господу Богу о спасении погибающей родины.

Крестный ход привлек множество верующих, создалась торжественная молитвенная обстановка. Церковная процессия из собора направилась в подгорную часть Тобольска. Дойдя до Михаило-Архангельской церкви, владыка отслужил молебен и отдал распоряжение возвращаться обратно, но его просили идти далее по центральным улицам города, мимо всех приходских храмов. На обратном пути ряды молящихся постепенно стали редеть, и на гору поднялось значительно меньше народа. На всем пути их сопровождали пешие и конные отряды красногвардейцев в полном вооружении.

Крестный ход окончился в половине пятого вечера. Архипастырь сильно устал и медленно шел в окружении богомольцев, направляясь к своим покоям. Перед входом в дом к нему подошел солдат. Он был безоружен и настойчиво просил владыку принять его. Епископ долго отказывался, ссылаясь на усталость. Тот не отставал, и владыка, наконец, спросил:
- Вы, вероятно, хотите меня арестовать?
- Не беспокойтесь, мы вас не станем арестовывать, -льстиво проговорил солдат. - Вы видите, у меня даже оружия нет. Дело в том, что часть солдат за вас, а большинство против. Мы хотим защитить вас от насилия.

Говоривший в это время сделал знак, и из-за поленницы появилось множество солдат, которые начали прикладами разгонять богомольцев. Народ бросился к архиерейским покоям, но солдаты загородили дорогу, лишь человек тридцать успели пройти в дом.

Собравшиеся у подъезда почувствовали недоброе. Послышались восклицания:
- Что вы хотите сделать с нашим епископом? Мы не дадим его!

Некоторые запели: "Да воскреснет Бог..."B На колокольне рядом с архиерейским домом ударили в набат. Большевики открыли по колокольне стрельбу и согнали звонарей. Одна монахиня побежала на соборную колокольню, но солдаты настигли ее и прикладами сбросили со ступенек, Соборную площадь оцепили латышские стрелки и стали очищать ее от народа. В воздухе по адресу епископа понеслась площадная брань. Владыка оказался в окружении солдат; дойдя до приемной комнаты, он спросил их, что им нужно.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter