В “Тобольских Епархиальных ведомостях”, за 1 января 1917 года, мы находим следующие свидетельства о чудесах и предстательстве святителя Иоанна Тобольского.
16 декабря 1916 года на имя причта Тобольского кафедрального собора было получено от крестьянки Елизаветы Маклаковой письмо следующего содержания: “ Извещаю притч кафедрального собора 1916 года: крестьянка Елизавета Маклакова, жительница села Новозаимского, Ялуторовского уезда, Тобольской губернии, долгое время страдала ревматизмом, много испытала лекарств и докторов, а болезнь все усиливалась. Не могла я встать на ноги и опереться руками. Но по молитвам и ходатайству святителя и чудотворца Иоанна получила исцеление 19 июня 1916 года. Благодарю Святителя Христова, хвалю и прославляю имя его и славлю Господа! По получение мною этой милости, я приехала домой и отслужила Святителю благодарственный молебен, а не уведомляла об этом по своему неверию. До сего времени - слава Богу!- я здорова. Слава Тебе Боже! Слава чудотворцу Христову Иоанну!- как получите, прошу описать.
В Тобольск я приехала 18 июня и простояла всенощную, отстояла молебен и приложилась к святому угоднику. На другой день была причастницей, и после службы снова приложилась и время от времени мне лучше. Слава тебе, Боже!”(11).
От священника церкви слободы Тюркской, Ялуторовского уезда, о. Владимира Брянцева, на имя отца ключаря кафедрального собора протоиерея Тутолмина, поступило нижеследующее заявление. “ В конце октября 1916 года, мой единственный сын Владислав заболел воспалением легких. Конечно, всякий отец, всякая мать поймут мое горе. Неужели, думаю, меня постигает новое тяжкое испытание? (шесть месяцев тому назад я похоронил жену). Господи!- восклицаю я, неужели умрет мой сын? Вдруг меня озаряет яркий луч надежды: а святитель Иоанн? Разве он не врач недугующих? Не утешитель скорбящих? C твердой верой в помощь угодника Божия, я беру епитрахиль (фелони дома не было) и начинаю петь молебен над метавшимся в огне ребенком. И, о чудо! При пении тропаря святителю Иоанну: “ Наставниче благочестия” мальчик перестал метаться, а к концу молебна тяжелое порывистое дыхание больного перешло в равномерное дыхание здорового человека. Что со мной было при виде столь явной милости Божией, что испытывал мой дотоле скорбящий дух, я не в состоянии описать. Все мое существо объял какой-то трепет или, вернее, смесь радости и страха. Утром ребенок был почти совершенно здоров. Я сходил в храм и отслужил благодарственный молебен. По дороге к дому меня посетила мысль послать за фельдшером. Пусть, думаю, придет “про запас”, вреда не принесет. Размышляя далее, я доказал себе, что вызвать фельдшера, якобы необходимо на случай осложнения болезни. Зашел в здание волостного правления и послал нарочно. Прихожу домой - и что я увидел? Увидел страшное. Мой мальчик снова лежит в смертельном жару. На мой вопрос, что с ним, он ответил, что минут десять назад ему внезапно сделалось тяжело. Минут десять тому назад - да ведь это было, как раз время отбытия нарочного. Как громом меня поразило это открытие. Для меня стало ясно, что поступок мой (вызов фельдшера) является следствием маловерия, и что за это я теперь наказан. Как - будто пелена спала с моих глаз, и со слезами раскаяния я упал пред иконой св. Иоанна, прося прощения. Во время прибытия фельдшера и во время его присутствия, в течение полутора суток, ребенок был на краю могилы. Страшный жар и сухой изнурительный кашель не покидали его. Но я не отчаивался, а умолял Святителя, как о прощении моего греха, так и об исцелении болящего, и он, теплый молитвенник за всех ко Господу, внял стенаниям моей кающейся, страждущей души. Отрок исцелел почти тотчас же по уходе фельдшера. Жар и кашель спали, а вскоре прекратились. Предсказание медика о последствии болезни - сильном кашле - не сбылись.
Видя вторичное исцеление, по молитвам святителя Иоанна, моего сына, я из глубины своего благодарственного сердца воскликнул: « Радуйся, Святителю Иоанне, Чудотворче преславный!”. Слава, Тебе Господи, дивному во святых Своих!(12)
1916 года 26 апреля, тобольская городовая крестьянка Мария Федоровна Хлызова сообщила причту кафедрального собора следующее. В марте 1916 года, я сильно заболела плевритом, который перешёл в воспаление легких, кроме того, заболела печень. Я лежала в городской больнице. Жар доходил до 40 градусов. Страдания мои были тяжки, веры на земную помощь уже не было. Оставалась одна надежда на милосердие Божие. На второй день Пасхи, моя золовка Александра Михайловна Пятченина заказала молебен у раки святителя Иоанна о моем исцелении, так как мне было очень плохо. После молебна она принесла мне просфору. Помолившись святому угоднику, я с трудом съела немного просфоры, и сейчас же мне стало хуже. Сильный жар охватил меня, а потом изнурительный пот. Я без памяти заснула. Когда же проснулась, то почувствовала, что будто бы здоровая. После тяжелой болезни, я неожиданно, уже на четвертый день Пасхи, вышла из больницы. Как все мои родные, так и я, верили, что только по ходатайствам угодника Божия святителя Иоанна, я получила исцеление от Бога(13).
Особое внимание паломников привлекла одна женщина, привезшая 4 июня к кафедральному собору из странноприимного дома на тележке своего сына Петра, не владевшего ногами. Эта женщина была крестьянкой Верхотурского уезда, Пермской губернии, Ветхне-Туринского завода Пелагия Николаевна Казакова. По ее словам, Петр, будучи 10 лет, был испуган. С ним начались припадки, а с 14 лет перестал владеть ногами. В таком состоянии он находился 3 года. Муж Казаковой - Пимен Харитонович, узнав из газет об открытии святых мощей святителя Иоанна, отправил ее с сыном-калекой в Тобольск, чтобы приложить его к раке мощей Святителя и помолиться о даровании ему облегчения в болезни. При помощи богомольцев Казакова внесла сына в собор, приложила к раке мощей Святителя и посадила его близ раки, накрыв покровом от гробницы Святителя. Через полчаса она вынесла Петра из собора, посадила на поляну около соборного крыльца, а сама возвратилась в собор помолиться. Выйдя из собора, она не нашла Петра на том месте где он был оставлен. Стала спрашивать богомольцев, не видели ли “убогого”. Ей ответили, что ее сын пошел домой. В саженях 25-30 она увидела, что Петр действительно идет без сторонней помощи. Трудно описать ту радость, какую испытала мать при виде своего сына, так чудесно, по молитвам святителя Иоанна, получившего исцеление. Сопровождаемые толпой, мать и сын пошли до странноприимного дома, десятки раз, со слезами рассказывая случившееся с ними по милости Божией.
