статье автор подвергает анализу противоречия законодательства Республики Казахстан о религиозной деятельности и религиозных объединениях, а также предлагает возможные пути совершенствования казахстанского и российского законодательства в данной сфере.
The article is devoted to the analysis of controversies in the Kazakhstan Republic legislation concerning religious activity and religious associations. The author offers some variants to improve the Kazakhstan and Russian legislation in this sphere.
Ключевые слова: Религиозное объединение, религиозный экстремизм, религиозная безопасность, религиозная сфера, традиционная религия. Religious association, religious extremism, religious safety, religious sphere, traditional religion.
Указом Президента Республики Казахстан от 11 октября 2011 года был принят Закон № 483-IV «О религиозной деятельности и религиозных объединениях»[1]. Данный Закон в некоторых своих положениях существенно отличается от ранее действовавшего Закона Республики Казахстан от 15 января 1992 года № 1128-XII «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях»[2]. Новый Закон призван обеспечить надлежащую правовую базу для борьбы с религиозным экстремизмом, а также не допустить проникновение религиозных организаций в государственные учреждения Казахстана[3].
В данный момент в казахстанском законодательстве сложилась коллизия, при которой, с одной стороны, новый Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», безусловно, дал государству дополнительные инструменты для противодействия угрозам в религиозной сфере, а с другой - своими новеллами осложнил деятельность традиционных для Казахстана религий.
В первую очередь, необходимо обратить внимание на ч. 3 ст. 7, согласно которой не допускается проведение богослужений, религиозных обрядов, церемоний и (или) собраний, а также осуществление миссионерской деятельности на территории и в зданиях государственных органов, организаций; Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований, судебных и правоохранительных органов, других служб, связанных с обеспечением общественной безопасности, защитой жизни и здоровья физических лиц; организаций образования, за исключением духовных (религиозных) организаций образования.
Данная норма, неоднократно подвергавшаяся критике, ставит под сомнение возможность существования в указанных государственных учреждениях молитвенных комнат, часовен и храмов. Причем, такие объекты традиционно устраивались в рамках деятельности православных и исламских объединений. В других религиях, например у «свидетелей Иеговы», подобной традиции никогда не было. Таким образом, норма ч. 3 ст. 7 Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» фактически налагает ограничения на деятельность традиционных для казахстанского общества религий.
Что касается лиц, содержащихся в учреждениях пенитенциарной системы, являющихся пациентами организаций здравоохранения, проходящих социальное обслуживание в домах-интернатах для престарелых и инвалидов, то ч. 4 ст. 7 устанавливает, что по их просьбе или их родственников в случае необходимости приглашаются священнослужители религиозных объединений. При этом совершение религиозных обрядов, церемоний и (или) собраний не должно препятствовать деятельности указанных организаций, нарушать права и законные интересы других лиц.
Таким образом, совершение необходимых обрядов и таинств для лиц, находящихся на лечении в государственных организациях здравоохранения, необходимо будет всякий раз согласовывать на месте с руководством данного заведения. Но в этой ситуации возможны злоупотребления со стороны должностных лиц. Аналогичная ситуация может сложиться и в местах лишения свободы.
Из нормы, закрепленной ч. 4. ст. 7, следует, что священнослужитель может приглашаться в вышеперечисленные учреждения по необходимости. В свою очередь, заключенному или больному, являющимся православными верующими, может быть необходимо участие в Литургии. Религиозные потребности православного христианина не ограничиваются причастием приносными Дарами, чего бывает достаточно для лиц находящихся в критической ситуации с угрозой их жизни. Для человека относительно здорового важна возможность присутствовать за Литургией. Возникает вопрос о том, где ее совершать?
Безусловно, православный священник может с собою приносить антиминс и служить на простом столе, но это мера крайняя и не всегда приемлемая. Оптимальным в данной ситуации может быть наличие молитвенной комнаты, или часовни, в которой богослужения и таинства совершались бы не регулярно, а по мере необходимости, что никак не противоречит нормам Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях».
Хотелось бы особо отметить, что в Законе Республики Казахстан «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» не содержится требования о закрытии молитвенных комнат в государственных учреждениях.
К сожалению нормы, закрепленные ст. 7 Закона, на местах иногда понимаются превратно. Так, практически сразу после принятия нового Закона в Алматинском городском доме-интернате для инвалидов была закрыта православная молитвенная комната. В данном случае чиновники от здравоохранения по-своему интерпретировали ст. 7 нового Закона[4].
Таким образом, во избежание дальнейших злоупотреблений, необходимо в кратчайшие сроки разработать постатейные комментарии по применению Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях».
Внутриминистерская работа по разъяснению норм Закона уже ведется. В частности, 8 ноября 2011 года в Митрополичьем округе Республики Казахстан было получено официальное письмо Комитета уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел Казахстана, в котором содержалась информация о том, что молитвенные комнаты в государственных пенитенциарных заведениях в связи с принятием нового Закона закрываться не будут[5].
Думается, также могло бы поступить и Министерство здравоохранения Республики Казахстан и другие министерства и ведомства.
По нашему мнению, в сложившейся ситуации оптимальным было бы введение в Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» нормы обязывающей должностных лиц государственных учреждений, указанных в ч. 4. ст. 7, создавать необходимые условия для проведения соответствующих обрядов и церемоний.
Законодатель в Законе «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», практически, оставил без внимания вопросы соблюдения прав на свободу вероисповедания военнослужащих. Часть 3 ст. 7, как мы указывали выше, однозначно, запрещает проведение богослужений и религиозных обрядов в армии. Кроме того ч. 4 ст. 7, содержащая некоторые исключения из общего правила, не распространяется на военнослужащих.
Закон Республики Казахстан «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях» содержал норму, согласно которой граждане имели право совершать религиозные обряды и церемонии и участвовать в них в воинских частях. При этом командованию воинских частей вменялась обязанность по обеспечению реализации прав граждан на свободу вероисповедания и оказанию содействия в приглашении священнослужителей, в определении времени, места и других условий проведения богослужения, обряда и церемонии. В новом Законе подобные нормы отсутствуют.
Достаточно большой резонанс в обществе получила норма ч. 1 ст. 24 Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», обязывающая религиозные объединения в течение одного года со дня введения в действие данного Закона внести изменения в свои учредительные документы в соответствии с новыми требованиями. Данное требование ставит Русскую православную церковь в Казахстане перед необходимостью проведения масштабных структурных реформ.
Статус религиозных объединений в Казахстане закреплен нормами ст. 12 Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», согласно которым в Республике могут создаваться и действовать местные, региональные и республиканские религиозные объединения.
По нашему мнению, для Митрополичьего округа Русской православной церкви в Казахстане оптимальным является регистрация его в качестве республиканского религиозного объединения. Все же структурные подразделения целесообразно было бы зарегистрировать в качестве филиалов и представительств Митрополичьего округа.
Такая схема соответствовала бы иерархической структуре Русской православной церкви, а также позволила бы более эффективно управлять Митрополичьим округом. Исходя из норм Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», одно религиозное объединение не может управлять деятельностью другого. Таким образом, каждый приход в юридическом смысле является самостоятельным. Это может привести к определенным трудностям в управлении крупным централизованным религиозным объединением и ослабить его организационную структуру. Поэтому, мы считаем схему регистрации республиканского религиозного объединения с множеством филиалов и представительств оптимальным вариантом не только для Русской православной церкви, но также и для мусульманских организаций.
Более того, мы уверены, что подобная схема организации религиозных объединений могла бы с успехом применяться и в Российской Федерации.
Также, при образовании представительства или филиала религиозного объединения Закон не устанавливает ограничений по численности лиц относящихся к соответствующему представительству или филиалу. Поэтому, в каком-либо отдаленном населенном пункте может быть образовано представительство крупного религиозного объединения, к которому могут относиться всего лишь несколько человек.
Мы рассмотрели лишь некоторые проблемы в законодательном регулировании религиозной деятельности в Казахстане. В целом, по нашему мнению, Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» не вполне достигает своих целей по борьбе с религиозным экстремизмом. В частности, новый Закон практически никак не обеспечивает защиту общества от ваххабизма и деятельности экстремистских объединений, таких как Хизб ут-Тахрир аль-Ислами. Новый Закон ужесточил требования по регистрации религиозных объединений, но религиозным экстремистам такая регистрация и не требуется, так как они осуществляют свою деятельность подпольно.
Мы убеждены, что противостоять ваххабизму в Казахстане может только развитие истинного ислама, свободного от любых экстремистских проявлений. В научном и политическом сообществе Республики данный процесс именуется культивированием умеренного ислама[6]. Данное направление по формированию в Казахстане национальной модели ислама нам представляется абсолютно верным и способным обеспечить религиозную безопасность общества.
Нормы, жестко регламентирующие регистрацию иностранных миссионеров, также не всегда эффективны, так как, миссионеры, выступая как частные лица, согласно ст. 20 Конституции Республики Казахстан[7] могут распространять свои взгляды где угодно, например, в устных беседах.
В тоже время, Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» несколько осложняет деятельность традиционных для казахстанского общества религий, специфика которых была недостаточно учтена при его разработке.
Мы считаем, что законодателю Казахстана было бы целесообразно двигаться параллельно двумя путями. С одной стороны, необходимо запретить те или иные религии, или направления, как это сделано в некоторых субъектах Российской Федерации[8] , а с другой - расширить правосубъектность традиционных для Казахстана религий таких как православие и ислам.
В преамбуле Закона «О религиозной деятельности» признается историческая роль ислама ханафитского направления и православного христианства. Это открывает перспективу для дальнейшего наделения названных религий статусом традиционных и принятия республиканского Закона «О традиционных религиях», что является актуальным не только для казахстанского, но и для российского общества.
Эффективная борьба с религиозным экстремизмом невозможна без помощи традиционных для данного общества религий. Государство имеет возможность и должно опираться на традиционные религии в качестве стратегических союзников в процессе нейтрализации угроз религиозной безопасности общества[9].
Кроме того, Закон Казахстана «О традиционных религиях», должен предусматривать необходимость заключения дополнительных соглашений о социальном партнерстве государства с религиозными объединениями, из числа признанных традиционными. В таком соглашении о социальном партнерстве должны быть четко обозначены границы расширения правосубъектности каждой традиционной религии.
Тарасевич И.А. кандидат юридических наук,
доцент кафедры конституционного и
муниципального права Института права,
экономики и управления Тюменского
государственного университета
Tarasevich Ivan A PhD in Law.
Associate Professor of Constitutional and
Municipal Law Department, Institute of Law,
Economics and Manegement,
Tyumen State University
1. «Казахстанская правда» от 15 октября 2011 г. № 330-331 (26721-26722)
2. Ведомости Парламента Республики Казахстан, 1996 г. № 4, ст. 217
3. Общественная палата при Мажилисе Парламента РК обсуждает проект Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях». Материалы СМИ. // http://www.parlam.kz/ru/mazhilis/news-details/id376/2/1
4. Епископ Каскеленский Геннадий: «Мы поражены происшествием закрытия молельной комнаты в Алматинском доме-интернате для инвалидов» // http://www.pravmir.ru/upravlyayushhij-delami-sinoda-pravoslavnoj-cerkvi-kazaxstana-episkop-kaskelenskij-gennadij-my-porazheny-proisshestviem-zakrytiya-molelnoj-komnaty-v-almatinskom-dome-internate-dlya-invalidov/
5. Министерство Внутренних Дел Республики Казахстан официально подтверждает, что православные молитвенные комнаты в исправительных учреждениях будут сохранены // http://spgk.kz/index.php/Raznoe/Voprosy-migratscii/Vladimir-Proskurin/Svyaz/Ministerstvo-Vnutrennix-Del-Respubliki-Kazaxstan-ofitscial-no-podtverzhdaet-chto-pravoslavnye-molitvennye-komnaty-v-ispravitel-nyx-uchrezhdeniyax-budut-soxraneny.html
6. Какой «умеренный ислам» начали формировать в Казахстане? // http://rus.azattyq.org/content/islam_kazakhstan_religion/24247386.html
7. Ведомости Парламента Республики Казахстан, 1996 г. № 4, ст. 217
8. Закон Республики Дагестан от 22 сентября 1999 г. № 15 «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» // Собрание законодательства Республики Дагестан, 1999 г. № 9, ст. 3290
9. «Карманный» муфтият не опора // http://www.religiopolis.org/publications/3824-karmannyj-muftijat-ne-opora.html