предлагаемой статье автором дается определение конституционно-правового статуса Русской православной церкви (Московский патриархат) в Российской Федерации, а так же рассматривается один из возможных путей его развития. Так же автором статьи выдвигается идея о необходимости расширения правосубъектности Русской православной церкви как о необходимом элементе укрепления религиозной, а, в конечном счете, и национальной безопасности России.

          In this paper author defines  constitutional standing of Russian orthodox church (Moscow  Patriarchate) in Russian Federation and also considers  one of possibilities of its development.  Author finds it necessary to increase legal personality of Russian orthodox church for strengthening religious and national safety of Russia.

---

Ключевые слова (Criterions):

конституционно-правовой статус - constitutional status

развитие                                          - development

правосубъектность                         - legal personality

религиозный                                   - religious

национальная безопасность           - national safety

В последние годы в российском обществе все чаще обсуждается тема развития конституционно-правового статуса некоторых религиозных сообществ. По мнению ряда исследователей, традиционные религиозные объединения, во многом благодаря которым произошло становление российского общества, являются проводниками фундаментальных нравственных принципов, без которых невозможно человеческое бытие, а значит, являются одним из ключевых факторов обеспечения религиозной безопасности российского государства. В связи с этим, некоторые авторы предлагают предать особый юридический статус традиционных тем религиозным объединениям, которые неразрывно связанны с культурой и государственностью России^[1]. В первую очередь, речь идет о возможности наделения особый юридическим статусом Русской православной церкви (Московский патриархат)^*.

По данным социологических исследований подавляющее большинство россиян осознают себя православными. Некоторые исследователи отмечают, что этнокультурных православных в России более 88 %^[2]. Другие исследователи приводят более скромные цифры, указывая на то, что 80 % всего населения считают себя православными^[3]. Конечно, результат во многом зависит от технологии того или иного социологического исследования, в частности от конструкции предлагаемых респондентам вопросов. Но даже по самым скромным подсчетам в России не менее 52-59 % людей, считающих себя православными^[4].

РПЦ МП является крупнейшей и наиболее структурированной религиозной организацией в России, осуществляющей активные контакты с государством. Деятельность РПЦ МП охватывает практически все сферы жизни российского общества. Церковь активно взаимодействует с системой здравоохранения, образования, вооруженными силами и другими структурами Российской Федерации, с которыми заключаются соглашения о сотрудничестве и совместной деятельности.

Так, по итогам всероссийского опроса проводившегося Всероссийским центром изучения общественного мнения установлено, что 52,7 % россиян настаивают на придании РПЦ МП особого правового статуса^[5] и считают, что в настоящее время сложилась ситуация, когда российское законодательство уже не отвечает фактическому уровню интеграции РПЦ МП в жизнь государства.

Учитывая вышесказанное, становится очевидной необходимость научного подхода к изучению конституционно-правового статуса РПЦ МП в Российской Федерации и перспектив его развития. Приступая к решению данной задачи, прежде всего, необходимо дать определение конституционно-правового статуса РПЦ МП в РФ и зафиксировать его содержание.

Термин «правовой статус» субъекта права употреблялся и употребляется в науке и законодательстве весьма широко, хотя единого подхода в определении данного понятия у различных исследователей нет^[6].

Необходимо также отметить, что в науке конституционного права активно разрабатывается вопрос о правовом статусе личности, в то время как проблема содержания и структуры правового статуса общественных объединений, а также религиозных объединений разработана значительно слабее. Внимание исследователей сосредоточено, в основном, на необходимости распространения положений главы 2 Конституции Российской Федерации^[7] «Права и свободы человека и гражданина» на общественные объединения^[8]. По нашему мнению, вопрос о содержании и объеме правового статуса общественных объединений, а также религиозных объединений нуждается в дальнейшем комплексном изучении.

Слово «статус» переводится с латинского как «положение или состояние кого-либо (чего-либо)»^[9], поэтому термины «правовой статус» и «правовое положение» обычно употребляются как синонимы и используются для обозначения места субъекта в правовом общении^[10].

Так, Л.Д. Воеводин пишет: «Применительно к характеристике места гражданина, физического лица в правовом общении термины «статус», «положение», «состояние» чаще всего применяются в работах по общей теории государства и права в связи с рассмотрением вопроса о субъектах права…»^[11]. Таким образом, при использовании понятий «правовое положение» и «правовой статус» мы будем, вслед за Л.Д. Воеводиным, исходить из их совпадения этимологически и по существу.

Наиболее общим образом правовой статус можно определить как юридически закрепленное положение субъекта, поэтому иногда говорят также о юридическом статусе^[12]. В данной статье мы будем пользоваться термином «правовой статус».

Под субъектом права целесооб­разно понимать абстрактное лицо (физическое или юридическое), предусмотренное правовыми нормами^[13]. В рассматриваемом нами случае таким юридическим лицом является религиозная организация, а конкретно – РПЦ МП.

Отметим, что вопрос о структуре правового статуса субъекта права также является дискуссионным. Данный вопрос в науке достаточно разработан только по отношению к юридическому положению личности. При этом мы считаем необходимым выводы, сделанные наукой о структуре правового статуса личности, применять и при определении элементов правового статуса религиозных объединений, а значит и РПЦ МП.

Данный тезис основывается, в частности, на том, что личность необходимо рассматривать как один из видов субъектов права вообще. Следовательно, структура статуса религиозных объединений совпадает со структурой статуса любого субъекта права в силу того, что структуру правового статуса возможно рассматривать как общее явление, а содержание правового статуса как частное. Именно по содержанию правового статуса субъекты права различаются между собой, в то время как основные элементы его структуры объединяют их всех^[14].

Е.И. Козлова определяет содержание правового статуса личности следующим образом: «Правовое положение (статус) человека и гражданина в полном объеме характеризуется совокупностью прав, свобод и обязанностей, которыми он наделяется как субъект правоотношений, возникающих в процессе реализации норм всех отраслей права»^[15]. М.В. Баглай по этому поводу пишет: «Совокупность основных прав, свобод и обязанностей образует конституционно-правовой статус человека и гражданина»^[16].

Таким образом, сопоставляя трактовки содержания правового статуса личности, высказанные различными учеными, можно заключить, что некоторые элементы с необходимостью присутствуют в большинстве определений – это права, свободы, обязанности.

По этому поводу уместным будет привести замечание Л.Д. Воеводина: «В литературе наиболее распространено отождествление институтов прав и обязанностей с правовым статусом. Нередко и в законодательстве правовое положение (статус) стоит в одном ряду с правами и свободами. Тем самым как бы объединяются в единое понятие два соподчиненных института. Вместе с тем, правовое положение личности представляет собой комплексный государственно-правовой институт, составной частью которого являются основные права, свободы и обязанности граждан»^[17].

Таким образом, правовой статус личности считается комплексным институтом конституционного права, центром которого является совокупность прав, свобод и обязанностей.

При этом различие между понятиями «прав» и «свобод» в некоторой степени условно, поскольку оба они означают признанную законодательством возможность субъекта избирать вид и меру своего поведения. В связи с этим, мы рассматриваем данные понятия как тождественные^[18].

Поскольку право в этом смысле представляет собой гарантированную государством меру возможного поведения^[19], а обязанность — это вид и мера установленного государством должного, общественно необходимого поведения, несоблюдение которого может повлечь ответствен­ность соответствующего субъекта^[20], то в состав правового статуса также входят как его элементы правовые гарантии.

Правовые гарантии представляют собой, в данном смысле, систему юридических условий и средств, с помощью которых государство обеспечивает защиту прав и свобод субъектов права^[21].

Л.Д. Воеводин также отмечает, что «при рассмотрении вопроса о месте российских граждан в обществе и государстве недостаточно ограничиться лишь анализом основных прав и обязанностей, а также гарантий. Необходимо вовлекать в этот анализ и другие, закрепленные Конституцией и законодательством, институты»^[22].

Как мы отметили выше, несоблюдение субъектом права своих обязанностей может повлечь определенную ответственность. Следовательно, в качестве элемента правового статуса необходимо выделять и юридическую ответственность, которая представляет собой меру государственного принуждения, выражающуюся в отрицательных последствиях для правонарушителя, наступающих в виде определенных ограничений^[23].

Конституционно-правовой статус субъекта предполагает, что включенные в него элементы закрепляются как нормами Конституции, так и других Федеральных конституционных, Федеральных законов, а также иных нормативно-правовых актов ^[24].

Кроме того, в Федеральном законе от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» [по состоянию на 23 июля 2008 г.]^[25] содержится норма, предусматривающая, что «религиозные организации действуют в соответствии со своими внутренними установлениями, если они не противоречат законодательству Российской Федерации, и обладают правоспособностью, предусматриваемой в их уставах» (ч. 5 ст. 4; ч. 1 ст. 15). При этом государство не только уважает не противоречащие законодательству внутренние установления религиозных организаций, но и принимает меры по защите их от нарушения, а также подтверждает их юридическую обязательность для третьих лиц^[26].

Так, Конституционный Суд РФ своим Определением от 11 июля 2002 № 209-О^[27] отказал в принятии к рассмотрению жалобы граждан М.Б.Михайловой и К.А.Рывкина, которые в своей жалобе оспаривали конституционность ч. 2 ст. 15 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Как следует из материалов дела, решением Гагаринского районного суда города Москвы со ссылкой на пункт 2 статьи 15 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» М.Б. Михайловой и К.А. Рывкину было отказано в удовлетворении жалобы на действия служителей Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, выразившиеся в обращенном к М.Б. Михайловой требовании во время посещения монастыря покрыть голову платком и обвязать талию полотнищем, поскольку согласно решению администрации монастыря на его территорию не допускаются женщины в брюках и без головного убора.

По мнению Гагаринского районного суда города Москвы, правила, касающиеся одежды посетителей монастыря, не противоречат законодательству Российской Федерации и не создают препятствий для осуществления ими прав, предусмотренных Конституцией Российской Федерации. Необходимо отметить, что указанные правила изложены даже не в Уставе РПЦ МП, а в «Обращении к паломникам и туристам, желающим посетить священные места Спасо-Преображенского Валаамского монастыря», утвержденном 21 июня 2000 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II^[28], что не препятствует государству в лице своих судебных органов защищать данные внутренние установления РПЦ МП.

Внутренние установления РПЦ МП закреплены в ее актах (в Уставе РПЦ МП, указах Синода и Патриарха и др.) и регулируют все сферы внутренних отношений, а также отношений с государством. Некоторые из них имеют отражение в позитивном праве Российской Федерации и санкционируются государством.

Например, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ [по состоянию на 18 июля 2009 г.]^[29] определяет, что при производстве по уголовному делу священнослужитель не может быть допрошен в качестве свидетеля по обстоятельствам, известным ему из исповеди (п. 4 ч. 3 ст. 56). Здесь необходимо отметить, что в иных религиях, например в исламе, отсутствует Таинство исповеди с участием священнослужителя, как и в протестантских, буддийских и иных конфессиях.  Это обстоятельство позволяет говорить, что данная норма УПК РФ гарантирует права практически исключительно священнослужителей РПЦ МП. Подобная норма, освобождающая священнослужителя от ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди, закреплена и в ч. 7 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». В отрасли трудового права Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ [по состоянию на 17 июля 2009 г.]^[30] устанавливает, что работа на предприятиях, в учреждениях, организациях не проводится в день Рождества Христова – 7 января (ст. 112). На данную норму оказали воздействие внутренние установления именно РПЦ МП, так как другие христианские Церкви, в том числе и некоторые православные, не относящиеся к Московскому Патриархату, осуществляющие свою деятельность на территории РФ, празднование Рождества Христова совершают по новому стилю 25 декабря.

В источниках канонического права РПЦ МП закреплены права, обязанности, ответственность, а также гарантии реализации прав Церкви. Указанные нормы, закрепленные в актах управления РПЦ МП, в отличие от норм светского законодательства, касаются духовной и нравственной области бытия общества и каждого человека в отдельности. В частности, РПЦ МП несет ответственность за правонарушения не только согласно законодательству Российской Федерации. Церковь ответственна за каждого человека перед Богом и установленным Им нравственным законом.

Необходимо отметить, что именно православие сформировало российскую культуру. Поэтому указание в преамбуле Конституции РФ на почитание памяти «предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость» необходимо воспринимать и как необходимость почитания православия, из которого наши предки и черпали лучшие нравственные ценности^[31].

И сейчас внутренние установления РПЦ МП во многом определяют поведение как рядового гражданин, так и законодателя и правоприменителя^[32].

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что на содержание конституционно-правового статуса РПЦ МП оказывают влияние и нормы, содержащиеся во внутренних актах ее управления.

Таким образом, конституционно-правовой статус РПЦ МП в Российской Федерации – это совокупность прав, обязанностей, юридических гарантий и юридической ответственности РПЦ МП, закрепленных в Конституции, Федеральных конституционных законах, Федеральных законах, а также иных нормативно-правовых актах Российской Федерации в тесной связи с нормами, содержащимися во внутренних актах управления РПЦ МП.

Можно сделать однозначный вывод о том, что РПЦ МП сегодня, фактически, занимает в процессе государственного строительства особое место^[33], что необходимо закрепить законодательно, путем предоставления РПЦ МП некоторых преимущественных прав^[34]. Государство, как институт, призванный представлять интересы всех граждан и обеспечивать реализацию естественного права человека на свободу совести, при взаимодействии с религиозными объединениями должно учитывать их фактическое неравенство, неодинаковую степень интеграции различных религиозных норм в культуру, а также различные последствия их влияния на дальнейшее национальное развитие страны. Необходимо особо отметить, что такое наделение РПЦ МП особым юридическим статусом не противоречит российскому и международному законодательству, в нормах которых мы не найдем положений, препятствующих признанию свершившегося факта - наличия определенной религиозной традиции^[35].

Более того, как показало исследование, проведенное Ф.М. Рудинским и М.А. Шапиро, в международных нормативных актах не содержится даже требования об обязательности отделения религиозных конфессий от государства^[36].

По нашему мнению, предоставление дополнительных прав РПЦ МП должно затрагивать деятельность в социальной и благотворительной, а также в образовательной и культурно-просветительской сферах.

Особого внимания заслуживает вопрос налогового стимулирования общеполезной деятельности РПЦ МП. Обеспечением экономической основы такой деятельности должна стать не столько прямая государственная поддержка, которая в определенных случаях также должна иметь место, сколько признание особого статуса внекультовой религиозной деятельности (производства и распространения предметов религиозного назначения, культурно-просветительской, религиозно-туристской и других видов деятельности). РПЦ МП должны быть предоставлены льготы по уплате налогов и платежам за аренду государственного и муниципального имущества.

Наделение РПЦ МП особым юридическим статусом традиционной на данном этапе развития российского общества является абсолютно необходимым звеном в процессе укрепления религиозной, а значит и национальной безопасности России. Расширение правосубъектности РПЦ МП позволило бы эффективно противодействовать целому комплексу угроз религиозной безопасности России, к которым можно отнести^[37]:

-   нарушение баланса религиозных сил в стране, чем создается почва для проявления конфликтов на религиозной и национальной основе;

-   увеличение количества религиозных групп экстремистской и террористической направленности;

-   уход детей и подростков из семьи в новые, зачастую деструк­тивные, религиозные объединения;

-  разрушение традиционных семейных отношений и создание угрозы генофонду российских народов.

Несомненно, что в ближайшее время необходимо принятие специального Федерального закона «о традиционных религиозных объединениях», закрепляющего особый конституционно-правовой статус определенных религиозных сообществ, в первую очередь, РПЦ МП.

Кроме того, Федеральный закон «о традиционных религиозных объединениях», должен предусматривать необходимость заключения дополнительных конституционных соглашений о социальном партнерстве Российского государства и каждого религиозного объединения, из числа признанных традиционными. В таком соглашении о социальном партнерстве должны быть четко обозначены границы расширения правосубъектности каждой традиционной конфессии.

Так же, на основании подобного соглашения в перспективе представляется целесообразным произвести частичную инкорпорацию государственного законодательства и внутриконфессиональных актов, в частности актов РПЦ МП, и подготовить на основе этой работы сборники нормативного материала, в которых регламентировались бы все основные стороны деятельности РПЦ МП^[38]. Данные сборники будут полезны, а часто и необходимы, в работе всех уровней государственных и муниципальных органов власти Российской Федерации, а также, в деятельности правоохранительных органов.

 Материал опубликован в: Пробелы в российском законодательстве. – 2009. –  № 4. – С. 19 – 23.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Авакьян, С. А. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт / С. А. Авакьян // Вестник МГУ. Сер. 11: Право. – 1999. – № 1. – С. 3–22.

2.   Алексеев, С.С. Общая теория права / С. С. Алексеев. В двух томах. – М.: «Юрид. лит», 1982. – Т. II – 354 с.

3.   Алиев, А.А. Конституционное право на объединение в системе прав и свобод человека и гражданина / А. А. Алиев. – М., 2000. – 350 с.

4.   Баглай, М. В. Конституционное право Российской Федерации: учеб. для вузов / М. В. Баглай. – М., 2005. – 816 с.

5.   Белов, Г. А. Политология [Текст]: Курс лекций: Учеб. пособие для вузов / Г. А. Белов. – М.: ЧеРо, 1996. – 304 с.

6.   Богданова, Н. А. Категория статуса в конституционном праве / Н. А. Богданова // Вестник МГУ. Сер. 11: Право. – 1998. – № 3. – С. 3–21.

7.  Братусь, С.Н. Советское гражданское право: Субъекты гражданского права / С.Н. Братусь, А.И. Пергамент, А. Дозорцев и др.; под ред. С.Н. Братуся. – М.: Юрид. лит., 1984. – 288 с.

8.    Витрук, Н. B. Правовой статус личности в СССР / Н. B. Витрук. – М.: Юрид. лит., 1985. – 175 с.

9.  Воеводин, Л. Д. Юридический статус личности в России Учебное пособие / Л. Д. Воеводин. – М.: Издательство МГУ, Издательская группа ИНФРА • М–НОРМА, 1997. – 304 с.

10.  Здоровец, Я.И. Конфессии и секты в России. Религиозная, политическая и экономическая деятельность / Я.И. Здоровец, А.А. Мухин. – М.: Центр политической информации, 2005. – 200 с.

11. Козлов, С.В. Юридические механизмы обеспечения религиозной безопасности /: дис. … канд. юрид. наук: 23.00.02 / С.В. Козлов. – Ростов н/Д, 2007. –  138 с.

12. Козлова, Е. И. Конституционное право России: учеб. – 4-е изд., перераб. и доп. / Е. И. Козлова, О. Е. Кутафин. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. – 608 с.

13. Кузнецов, М.Н. Конституционно-правовое обоснование непротиворечия выделения традиционных религиозных организаций части 2 статьи 14 Конституции Российской Федерации / М.Н. Кузнецов, И.В. Понкин // Государство и традиционные религиозные организации в сфере образования. Конституционно-правовой аспект: Сб. ст. / отв. ред. М.Н. Кузнецов. – М., 2002. – С. 9–28.

14. Лучин, В.О. Жалобы граждан в Конституционный Суд Российской Федерации / В.О. Лучин, О.Н. Доронина. – М.: Закон и право: ЮНИТИ, 1998. – 260 с.

15.  Матузов, Н. И. Теория государства и права: учеб. для вузов / Н. И. Матузов, А. В. Малько – М.: Юристъ, 2004. – 512 с.

16.  Морозова, Л. А. Государство и церковь: особенности взаимоотношений / Л. А. Морозова // Государство и право. – 1995. – № 3. – С. 80 –95.

17. Новоселов, В. И. Правовое положение граждан в советском государственном управлении / В. И. Новоселов. – Сара­тов, 1976. – 150 с.

18. Религиоведение: Учебное пособие для высших учебных учреждений Министерства внутренних дел Российской Федерации. – Белгород. 2005. – 280 с.

19. Рудинский, Ф.М. Свобода совести и религий: международно-правовые пакты и национальное законодательство / Ф.М. Рудинский, М.А. Шапиро // Государство и право. – 1992. – № 5. – С. 11–21.

20.  Словарь юридических латинских терминов и выражений. – Ташкент: Адолат, 1993. – 141 с.

21.  Смыкалин, А.С. Исполнение наказания в Древнерусском государстве / А.С. Смыкалин // Российская юстиция. – 2006. – № 2. – С. 64 – 69.

22.  Спиридонов, Л.И. Теория государства и права: Учебник / Л.И. Спиридонов. – М., 2000. – 304 с.

23. Степанченко, А., протоиерей. Проблемы кодификации законодательства, действующего в Русской Православной Церкви /: дисс. … канд. богословия / А. Степанченко. – Сергиев Посад, 2003. – 200 с.

24. Терехов, О. Н. Проблемы развития конституционно-правового статуса религиозных объединений в России /: дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.02. / О. Н. Терехов. – М., 2004. – 258 с.

25.  Топорнин, Б. П. Конституционный статус гражданина / Б. П. Топорнин. – М., 1989. – 280 с.

26. Якимов, А. Ю. Статус субъекта права: (Теоретические вопросы) / А. Ю. Якимов // Государство и право. – 2003. – № 4. – С. 5–10.