Преподобный Исаак говорит о плаче как о постоянном делании христианина: “Когда сподобится кто благодати многих слез, проливаемых без понуждения, ибо слезы являются для ума как бы неким пределом между телесным и духовным, между страстным состоянием и чистотой. Пока человек не примет этого дарования, дело его совершается лишь во внешнем человеке, и еще не ощутил он вовсе действенности тайн духовного человека. Ибо, когда человек начнет оставлять телесное настоящего века и оказывается переступившим предел того, что находится в естестве, тогда скоро достигает этой благодати слез. И слезы сии начинаются от первой обители сокровенного жития и возводят человека к совершенству любви Божией. И чем далее преуспевает он, тем более обогащается этой благодатью, пока от продолжительного излияния слез не начнет пить их и в пище своей, и в питии своем… Насколько человек приближается к миру сему (вещественному) умом своим, настолько умаляются эти слезы”[51]. Предшественник святого Исаака, преподобный Ефрем Сирин также был известен в грекоязычном мире как “учитель покаяния”; его непрестанный плачь, стал легендой. Святой Иоанн Лествичник много говорит о плаче: “Мы не будем обвинены, о братия, не будем обвинены при исходе нашей души за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но, без сомнения, дадим Богу ответ за то, что не плакали непрестанно о грехах своих”[52]. Так, сказывали об авве Арсении Великом, что “во все время жизни своей, сидя за рукоделием, он имел в пазухе платок для утирания слез, падающих из очей его”[53].
Учение преподобного Исаака о слезах весьма близко учению преподобного Симеона Нового Богослова, который говорит о непрестанном плаче день и ночь: “Пусть никто не говорит, что невозможно плакать каждодневно, потому что кто говорит, что это невозможно, тот говорит, что невозможно и каяться каждый день… долг имеет человек ни одного дня в продолжении всей своей жизни не пропустить без слез, на сколько это зависит от него самого, и если не имеет их, долг имеет, пока жив, искать их от всей души, ибо никаким другим способом невозможно очиститься от грехов и стать чисту сердцем”[54]. Как же тогда быть тем людям, которые по природе не предрасположены к слезам? Согласно учению святого Исаака человек, который не обладает потоком слез, “лишен не только слез, но и причин слез, и нет в нем корней, порождающих их. Другими словами, вкуса любви Божией никогда не ощущал он; мысль о божественных тайнах никогда не возбуждалась в нем благодаря постоянному пребыванию с Богом; нет у него и смирения сердца, хотя он и воображает, что обладает смирением”[55]. Аналогичное утверждение дает преподобный Симеон Новый Богослов: “Те которые говорят, что невозможно плакать и слезить каждую ночь и день, обличают этим, что они обнажены от всякой добродетели”[56]. Таким образом при отсутствии слез человек не должен искать извинения этому в особенностях своего естества. Слезы не зависят от естества, а появляются как следствие одной из указанных трех причин: “Если не обладаешь ты смирением сердца или сладким и жгучим страданием от любви к Богу, что является корнями слез, изливающих усладительное утешение в сердце, - тогда не прибегай к тому, чтобы в ущербности естества искать оправдания, или в том, что есть люди, у кого сердце по естеству вялое… Ибо где есть смирение сердца с рассудительностью, там невозможно человеку удерживать себя от плача, даже если не захочет он плакать, – ибо вопреки воле его, сердце его постоянно обуревается потоком плача по причине жгучего неудержимого страдания и сокрушения сердечного”[57].
Мы видим, что святой Исаак не рассматривает слезы как некий особый дар, как некую харизму, которой удостаиваются немногие. Напротив, как и преподобный Симеон Новый Богослов, святой Исаак считает, что стяжание покаянных слез необходимо всякому человеку, тем более монаху.
