Это, конечно, не означает, что ученые должны отказаться от попыток построить теорию квантовой гравитации. Это говорит лишь о том, что пока не существует надежных экспериментальных данных в пользу той или иной исследовательской программы квантовой гравитации, вряд ли будет разумным делать какие-либо безаппеляционные мировоззренческие выводы.
Для ученых естественно желание продолжить рассказ о Вселенной как можно ближе к ее началу. Однако действительная проблема возникает тогда, когда ученые космологи придают своим теориям философское или онтологическое значение, или действуют так, как будто наука обладает единственным истинным способом познания этих предметов, а философия и религия рассматриваются как недостаточно компетентные в этих вопросах. Стивен Хокинг, например, пишет: «Люди, которые должны изучать эти вопросы и отвечать на них, - философы, в большинстве своем не имеют достаточной математической подготовки, чтобы угнаться за современными достижениями теоретической физики»[23]. Смысл фразы понятен. По мнению Хокинга философы должны быть физиками-теоретиками, поскольку только физики могут дать ответ на поставленные вопросы. Подобный образ действия приводит физика к двум искушениям. Первое - представить себе, что физика является единственным способом познания вещей. Если принять замечание Хокинга в абсолютном и буквальном смысле, тогда все, с чем мы имеем дело, было бы физикой. Искусство и поэзия, философия и теология, литература и история - все было бы все сведено к ней. Даже если бы мы не дошли до этого предела, любая философская космология была бы невозможна.
Второе искушение более тонкое. Чем являются для нас математические формулы и концепции, с помощью которых ученые пытаются объяснить начало Вселенной? Это философский вопрос, который не интересует физика. Но это в то же время критический вопрос с философской точки зрения. Хокинг, например, использует различные математические методы только для того, чтобы построить космологическую модель Вселенной, не имеющей границ. Проблема перехода от математических символов к Вселенной стала более острой с тех пор, как была создана квантовая теория. Физика, в последнем столетии становится более математической, и это проявляет себя в еще более острой форме, когда мы рассматриваем квантовую космологию. Если раньше математика использовала измерения для того, чтобы попытаться прийти к какому-либо пониманию этого мира, теперь математика, напротив, ведет к формированию определенного представления о Вселенной. Какой вывод следует из всего этого? Квантовые космологии, построенные на подобных математических конструкциях, использующих определенные метафизические предпосылки, не должны приниматься некритично. Математические конструкции ученых космологов не могут быть непосредственно перенесены на представление о том, чем является Вселенная по своей сути. В этом признается даже Хокинг. Он пишет: «Если то, что считать реальным, зависит от нашей теории, как же мы можем сделать реальность основой нашей философии?... Я принимаю точку зрения, названную простодушной и наивной, что физическая теория – это просто математическая модель, используемая нами для описания результатов наблюдений. Теория является хорошей, если модель изящна, если она описывает большой класс наблюдений и предсказывает результаты новых наблюдений. В противном случае не имеет смысла спрашивать, соответствует ли теория реальности…»[24].
При построении той или иной модели квантовой космологии следует помнить, что космологическая теория может иметь широкую или узкую форму вопрошания. Метафизическая основа космологии становится более или менее значимой в построении нашей теории в зависимости от того, сколь амбициозной должна быть объяснительная сила данной теории. Исследование расширения вселенной и структуры формирования жизни от нуклеосинтеза до настоящего времени является существенным при построении теории. Метафизическая позиция, опирающаяся на эти принципы, является минимальной. Понимание физических процессов в моменты времени, близкие к эпохе квантовой гравитации, является менее обоснованным. Метафизическая позиция здесь становится более значимой. Рассмотрение эры квантовой гравитации является в высшей степени спекулятивным; метафизическая позиция принятая здесь, является существенной, потому что отсутствуют экспериментальные и наблюдательные ограничения теории.
Можно выбрать степень приближения к более полному объяснению настоящего состояния Вселенной, в соответствии с которой будет меняться важность выбора метафизических предпосылок объяснения. Есть несколько фундаментальных вопросов, ответы на которые, по-видимому, выходят за рамки чисто физического объяснения. Почему законы физики имеют именно такую форму? Почему граничные условия имеют именно такую форму? Почему вообще существуют какие-либо законы физики? Этот относится к нерешенным вопросам о природе законов физики: являются ли они описывающими или предписывающими? Является ли природа материальной реальности математической в некотором смысле, или просто так случилось, что ее поведения может быть описано математическим образом? Почему что-либо существует? Этот глубокий экзистенциальный вопрос является тайной, независимо от метода, который мы избираем. Почему вселенная допускает существование разумной жизни? Это есть нечто отличное по характеру, чем другие и в большей степени основано на них, но достаточно важно, чтобы породить значительные споры о его праве. Статус всех этих вопросов является философским, нежели научным, так как они не могут быть разрешены чисто научным образом. Какие их этих вопросов должны быть учтены при построении космологической теории?
Один из подходов заключается в том, чтобы разработать строго научную космологию, которая совершенно исключала бы подобные вопросы, вследствие того, что они не могут быть решены научно. Это логически безупречная позиция, однако, она обладает крайне низкой объяснительной силой, вследствие чего большинство методов квантовой космологии отвергают ее. Другой подход заключается в том, чтобы определить, какие из этих ключевых вопросов являются достаточно интересными и важными, что они должны быть выбраны из всех, даже если это выводит нас за рамки строго научной области.
Центральным вопросом космологии является для нас вопрос о начале Вселенной. Однако может ли наука в рамках своих методов прийти к заключению о творении мира из ничего? Несмотря на утверждения некоторых современных теоретиков, что мы можем получить нечто из ничего, те теории Большого взрыва, которые основываются на концепции квантовых флуктуаций, известных в физике частиц, все же продолжают согласовываться с принципом о невозможности получения чего-либо из ничего. «Вакуум» современной физики частиц, «флуктуации» которого предположительно приводят Вселенную в бытие, не является абсолютным ничто. Конечно, он не похож на предметы нашей Вселенной, но все же он продолжает оставаться чем-то. Иначе как он мог бы «флуктуировать»? Таким образом, нам необходимо признать, что «ничто», обсуждаемое современными космологами, не является абсолютным ничто. Даже в отсутствии частиц физические поля не исчезают, и их свойства до сих пор могут быть охарактеризованы на абстрактном языке математики. В попытке описать важность хокинговской дискуссии о творении, К. Айшем утверждает, что мы можем идентифицировать математическую концепцию пустоты с абсолютным ничто в традиционном понимании творения из ничего: «Первоначальное пространство, из которого Вселенная «возникла», может определенно быть частью границы четырехмерного пространства, которое не является частью трехмерной поверхности. Но это есть пустой набор, который дает точное математическое определение концепции ничто!»[25] Здесь следует отметить, что пустой математический набор, на который ссылается Айшем, есть субъект принципов логики и законов квантовой космологии, и, как таковой, не может быть идентифицирован с абсолютным ничто. Различные рассмотрения первоначальной сингулярности включают физические и математические принципы, необходимые для рассмотрения возникновения Вселенной. Хайнц Пагельс отмечает: «Эта немыслимая пустота превращается в полноту существования – необходимое следствие физических законов. Где эти законы написаны в этой пустоте? Что «говорит» пустоте, что она «беременна» возможной вселенной? Следует отметить, что даже пустота является субъектом закона, логики, которая существует раньше пространства и времени»[26]. Научное ничто, или физический вакуум не является ничто в метафизическом смысле. Тем не менее, в различных интерпретациях космологий мы можем встретить смешение понятий, переход от одного типа ничто к другому. Физическое ничто также нуждается в объяснении причины своего происхождения. Таким образом, даже довольно спорные концепции квантовой космологии в действительности не выходят за пределы ничто физического, которое самими физиками рассматривается как в высшей степени полное бытие. Таким образом, ничто современных космологических теорий представляется в действительности наполненным бытием. Эта полнота бытия напоминает античную концепцию логоса, идей, по которым строится мир материальный. Как отмечает Джозеф Уциски, «нам необходим некий космический логос, который позволит нам заключить, что граничное состояние есть действительно граничное состояние, и что ему не предшествует никакого физического феномена. Фактически, то, что так легко идентифицировалось с метафизическим ничто, более похоже на сложную реальность логоса, о котором писали эллинистические философы неоплатонической традиции»[27].
